Руководитель службы безопасности, посоветовавшись с президентом банка, принял решение не сообщать следственным органам о визите странного человека. В его поступке, помимо тайны, была надежда. Контрразведка или прокуратура, взвалив на себя это гиблое дело, сразу бы арестовали его и стали страстно допрашивать. Но ему ничего нельзя предъявить. Запись беседы с банкиром? Но он бы ответил, что подслушал разговор в Сандуновских банях или привокзальном туалете, а людей не успел разглядеть. В этом случае банк ничего не приобретал. Но терял надежду. А тут была уверенность в том, что незнакомец стремился сказать несколько больше, чем успел рассказать. Желание выслушать тайного странника было подкреплено усиленным наблюдением за ним, его квартирой, хотя с самого начала было понятно, что преступной сходки нападавших застать не придется. Сводки наблюдения привычно пестрили названиями центральных улиц, опять попался музей и даже картинная галерея. И больше ничего настораживающего.

В конце недели по согласованию с президентом банка шеф безопасности вышел на связь с незнакомцем. Он остановил его около дома и предложил прогуляться в теннисном сквере. Разговор он начал с того, что представился, назвал свое имя, должность, те же данные сообщил и о президенте банка, тем самым подчеркнув официальный характер беседы и начало прямого сотрудничества.

– А я, признаться, боялся, что вы меня не узнаете.

– Почему вы так решили? – искренне удивился Вышегорский, увидев за словами упрек и тень недоверия одновременно.

– Ну как же, произошло нападение на Болдина, а вы за день до этого рассказали сценарий.

Вышегорский остановился и, внимательно посмотрев на собеседника, спросил:

– Надеюсь, никого не задело? Все живы?

– Да, спасибо, как могли подготовились. Но времени было мало. По нашей линии шла информация, что господина Болдина хотят убить, – сказал Дугин, прямо глядя в глаза Вышегорскому. – Вы только нам подсказали точную дату и место. Не скрою, что мы и вас первое время подозревали. К счастью, автоматная очередь не достигла цели.

– Подозрение банкирам необходимо не меньше, чем сыщикам, потому что у них возникают более ощутимые потери. Но вы что-то не договариваете, – загадочно улыбаясь, сказал Вышегорский.

– Сказать откровенно, мы вам не поверили. Я за тридцать лет работы в органах госбезопасности многое повидал. Всякая шла информация. Но такое от вас слышал впервые.

Руководитель службы безопасности говорил в эту минуту правду, что по роду службы делал исключительно редко. Именно неправда, легендированная информация, преподносимая всем, кто его окружал: начальству в рапортах, агентам на встречах, сотрудникам на совещаниях и инструктажах, – и была правдой. Он впервые столкнулся с фактом, когда было совершено опасное преступление и был человек, знавший о его подготовке, но нельзя было трогать этого человека во имя раскрытия преступления, которое тот не совершал и причину которого он не знал.

– Хорошо вас понимаю. На бандита я не похож. Но я знаю о преступлении столько же, если не больше. Вы заметили, что я заранее сообщил президенту вашего банка, что он останется жив. Вы, наверное, думаете, что это был акт запугивания.

– Теряюсь в догадках, хотя так не думаю. Гранату для запугивания не бросают.

– Вот именно. Метатель гранаты, наверное, места себе не находит, ведь Болдин отделался царапиной и легким испугом. Царапина была даже не от гранаты – так неудачно задел ручку автомобиля.

На следующий день они опять сидели втроем: банкир Болдин, отставной генерал Дугин и уже известный им человек по имени Вышегорский. Теперь на столе были чай и кофе, и хозяин просторного кабинета уже не опасался гостя, а животный беспричинный страх, исчезнувший, как ни странно, только после нападения, заменили вопросы и здоровое опасение. Болдин достал из ящика стола внушительный сверток и протянул его Вышегорскому: “Это вам“. Вышегорский прекрасно понимал, что в нем находится, однако рамки приличия требовали спросить о содержимом, что он и сделал с известной долей театральности.

– Здесь 200 тысяч долларов за ваши услуги. Мы заплатим больше, если вы нам еще поможете.

– Что вы хотите? – сказал Вышегорский, так и не притронувшись к деньгам.

– Нас интересует, кто это сделал? – сказал Болдин.

– Спасибо, мне не нужны деньги, – сказал Вышегорский и передвинул сверток в исходное положение, как бы желая вернуть к стартовой точке их отношения.

– Вы нас не поняли. Это деньги за уже выполненную работу, ведь вы нам помогли, – напряженно улыбаясь, сказал Дугин. – Мы хотим с вами сотрудничать и в дальнейшем.

– Я не отказываюсь иметь с вами дело. И пусть наш первый контакт явится актом благотворительности, жестом доброй воли с моей стороны, – улыбаясь какой-то мало уловимой улыбкой, сказал Вышегорский. А дальше произнес то, что заставило собеседников напрячь все свои нервы. – Безусловно, мне нужны деньги. Но я эти деньги получу с бандитов, которые на вас напали.

– То есть как? – открыл рот Болдин.

– Вы собираетесь к ним идти? – удивился генерал Дугин.

– А почему бы и нет? Они нападали и должны заплатить за это. Почему за них должны платить вы? И потом, я с них возьму гораздо больше.