Хотя «Персидские письма» были напечатаны анонимно, имя автора облетело Европу мгновенно, и громкая слава поманила Монтескье в столицу, в самое сердце «литературной республики». В 1726 г. ему удалось сложить с себя обременительные обязанности парламентского магистрата 10 и полномочия президента Академии Бордо, и с тех пор значительную часть времени он проводил в Париже, лишь изредка навещая семью, но при этом нисколько не ослабляя связей с парламентской аристократией Бордо и с кругом бордоских эрудитов и, конечно, нисколько не пренебрегая заботами о своих землях и доходах. Поддержка некоторых влиятельных фигур, таких как маршал Франции герцог Бервик (побочный сын изгнанного из Англии короля Якова II), знаменитый писатель Фонтенель или ученый-интеллектуал Пьер Никола Демоле, открыла перед стеснительным провинциалом двери самых блестящих столичных салонов и кружков 11 , а литературная слава и светские связи помогли ему стать членом Французской академии (1727), Лондонского Королевского общества (1730) и Королевской академии наук Пруссии (1747).

В 1728–1731 гг. Монтескье совершил длительную поездку по Европе, посетив Австрию, Венгрию, Италию, Швейцарию, германские земли, Голландию и Англию. Путешествие это, несколько напоминавшее «grand tour», не имело тем не менее непосредственных культурно-образовательных целей и было предпринято с вполне прагматической целью – добиться какого-либо дипломатического поста при одном из европейских дворов. Вступить на новое поприще в конечном счете Монтескье не удалось, но путешествие чрезвычайно расширило горизонт его представлений о Европе, позволив познакомиться с законами и обычаями множества стран, с особенностями их географии и климата. Его путевые записи 12 свидетельствуют о том, что он систематически и целенаправленно «собирал сведения о самой новейшей истории, о военных вопросах и вопросах наследования, об институциях и людях», стремясь лучше понять общую политическую обстановку в «Европе, находившейся в постоянном движении» 13 . В Англии, где Монтескье задержался на полтора года и где состоялось, в частности, его приобщение к франкмасонству 14 , укрепившее его связи с влиятельными политиками, сильнейшее впечатление произвело на него устройство государственных институтов. Восхищение британской политической системой – так называемой «английской конституцией» 15 , обеспечивавшей в его глазах гражданские свободы – побудило его к размышлениям о достоинствах и недостатках того пути, по которому шла французская монархия и о политическом устройстве иных стран Европы.

Путешествие оказало огромное влияние на дальнейшее творчество Монтескье, придав ему новое измерение – политическое. Если прежде из-под его пера выходили, главным образом, образцы галантной прозы («Книдийский храм», 1725 16 ) и небольшие исторические стилизации («Диалог Суллы с Евкратом», написан ранее 1727 17 ), то в 1734 г. он представил на суд читателей смелое политико-философское эссе – «Размышления о причинах величия и падения римлян» 18 , в котором попытался ответить на волновавший его вопрос: почему народ, некогда столь высоко ценивший свою свободу и обладавший гражданскими добродетелями, безвозвратно утратил и то и другое? При этом «Римляне», содержавшие множество явных и скрытых параллелей с недавним прошлым Европы и ее современностью, выходили за традиционные для того времени рамки эрудитских сочинений: Монтескье не описывал историю Рима, но анализировал происходившие в ней процессы. Придавая слову «политика» новый более современный смысл, он «опрокидывал традиционные отношения между прошлым и настоящим, которые отныне объясняли друг друга» 19 . Одновременно с «Римлянами» им были написаны и «Размышления об универсальной монархии в Европе», о которых подробнее будет рассказано ниже.

В конце 1748 г. в Женеве анонимно вышел первый небольшой тираж главного труда его жизни. Масштаб замысла и его воплощения отражало длинное название, которое Монтескье дал своему трактату – «О духе законов, или об отношениях, в которых законы должны находиться к устройству каждого правления, к нравам, климату, религии, торговле и т.д., к чему автор прибавил новые исследования о законах римских, касающихся наследования, о законах французских и о законах феодальных». Вслед за женевским сразу же появилось контрафактное парижское издание, а уже на следующий год вышло не менее двенадцати легальных и пиратских перепечаток «Духа законов». Несмотря на цензурные препоны (в 1751 г. книга была включена в ватиканский «Index librorum prohibitorum») в самое короткое время трактат разошелся по всей Европе. Он имел успех и при монарших дворах: императрица Екатерина II, называвшая это сочинение Монтескье «своим молитвенником», включила многие его идеи в программу будущих преобразований, сформулированную ею в «Наказе» 20 . Однако в течение десятка лет вокруг «Духа законов» не смолкала и оживленная полемика. Католическая пресса обвиняла писателя в отрицании морального авторитета христианства, публицисты упрекали его в «спинозимзе», ставили под сомнение его философские подходы, критиковали предложенный им анализ политических, экономических и социальных проблем, поставленных в трактате. В ответ на эти обвинения Монтескье выступил в печати с «Защитой Духа законов» (1750), ставшей последним сочинением, опубликованным при его жизни 21 .

«Дух законов» поразил современников не только масштабом поднятых им проблем, но и своим стилем: в отличие от авторов тяжеловесных и догматичных сочинений по вопросам права, Монтескье не предлагал никаких готовых схем. Его книга приглашала читателя на живописные и «экзотические» прогулки по странам и эпохам, которые открывали взору широкую панораму человеческих обычаев и общественных установлений. Прослеживая зависимость политического устройства от особенностей страны, ее размеров, населенности, климата, географической среды, от религии, исповедуемой народом, и его нравов, Монтескье привнес в науку о праве и в гуманитарное знание вообще естественно-научный метод, выступив, в частности, одним из основоположников географической школы в социологии. Важное место в книге занимала теория форм власти. Различая три «природы» или «образа правления», республиканский, монархический и деспотический, он усматривал в последнем следствие вырождения как монархической власти, так и народного правления. Исследуя особенности каждого из них, Монтескье иллюстрировал их яркими примерами из истории, но при этом не брал на себя роль апологета или судьи. Поэтому каждое поколение читателей истолковывало «Дух законов» по-своему. Французские парламенты отождествляли себя с «посредствующими властями», о которых писал Монтескье, и находили в книге обоснование своего права ограничивать ремонстрациями наиболее вопиющие проявления королевского абсолютизма. Либерально мыслящих современников Монтескье привлекла нарисованная им картина «английской конституции» – переосмысленная им локковская теория «разделения властей» (законодательной, исполнительной и судебной). Наконец, высокая оценка демократического правления, данная на страницах «Духа законов», оказала огромное влияние на развитие республиканских идей во Франции и за ее пределами. Осуждение деспотизма, утверждение принципов гражданского гуманизма, гражданской и личной свободы, призыв к веротерпимости, политической умеренности, постепенности в проведении любых преобразований определяют историческое значение «Духа законов» в формировании современной политической культуры.

Последние годы Монтескье провел, совершенствуя свои главные книги – «Дух законов», «Римлян» и «Персидские письма». К концу его жизни полемика вокруг них почти угасла, но поток переизданий не прекращался. В 1753 г. он написал свое последнее произведение – «Опыт о вкусе», которое было опубликовано в VII томе «Энциклопедии» Дидро и Д’Аламбера уже после его смерти. Он уже намеревался окончательно распрощаться со столицей, но вернуться к семье в Ла Бред не успел – зимой 1755 г. он заболел «лихорадкой», умер от воспаления легких и был похоронен в приходе парижской церкви Сен-Сюльпис. Могила его не сохранилась 22 , но имя Монтескье навсегда осталось в пантеоне величайших мыслителей Нового времени.

В 1818 г. хозяин расположенного неподалеку от Бордо замка Ла Бред Жозеф Сириль де Секонда де Монтескье, внук писателя, переслал своему двоюродному брату Шарлю Луи де Секонда де Монтескье, эмигрировавшему в Англию еще в годы Французской революции, ящики с рукописями их знаменитого деда 23 . Перед отправкой он составил довольно подробную опись бумаг, в которой среди прочего упоминалась небольшая печатная брошюра «Размышления об универсальной монархии в Европе» (Reflexions sur la monarchie universelle en Europe) с рукописными пометами автора, а также рабочая тетрадь Монтескье, записи в которой открывались словами «Надо будет закончить маленький трактат Универсальная монархия» 24 .

Спустя три года, в 1821 г. барон Валькенер опубликовал в 29-м томе «Всемирной биографии» Мишо большую статью «Монтескье», в которой существование «Размышлений об универсальной монархии» впервые предавалось гласности. Данное им описание 25 свидетельствовало о том, что с содержанием этой ранее неизвестной работы Монтескье Валькенер ознакомился лично еще до того, как она была отправлена за Ла-Манш 26 .

В 1824 г. бездетный Шарль Луи де Монтескье скончался в Англии, завещав основную часть своего наследства кузену. Но и Жозеф Сириль через два года умер, и лишь в 1828 г. его сыну, Шарлю Луи Просперу (1797–1871), удалось перевезти рукописи прадеда в родовое гнездо, причем во Францию возвратились не все бумаги Монтескье – по невыясненным причинам многие документы Шарль Луи перед смертью предал огню. Хотя в краткой описи возвращенного, сделанной Шарлем Луи Проспером, «Универсальная монархия» не значилась, по счастью, сожжена она все-таки не была. Довольно скоро вместе с некоторыми рукописями прадеда Шарль Луи Проспер передал ее бордоскому адвокату и политику Жоакиму Лэнэ 27 – возможно, с целью подготовки к изданию, которое, впрочем, не было осуществлено. В библиотеке Лэнэ «Универсальная монархия» задержалась надолго, а после смерти Жоакима его младший брат Оноре (Онора) в 1836 г. передал книжечку (вместе с рукописью «Размышлений о богатствах Испании») издателю Эме-Мартену 28 , также вынашивавшему планы публикации неизданных сочинений писателя 29 . Но и эти планы остались нереализованными, а после его смерти, совершенно позабыв о законных владельцах брошюры, наследники продали ее вместе со всей библиотекой Эме-Мартена парижскому книготорговцу Леону Тешенеру.