Поневоле улыбаюсь. Лень, она воистину не чужда всем нам, являясь неотъемлемой частью бытия. Дотягиваюсь до того самого бокала, подавая его Карине. Та, приняв, делает небольшой глоток и облегчённо выдыхает.

— Хорошо-о…

Кто ж спорит, красавица, кто ж спорит. Главная — одна из главных настоящих, а не библейских, будь они неладны — заповедей в этом мире звучит очень просто: «Не суетись!» Суета, они и нервы мотает, и истинные цели, проблемы, верные оценки ситуации замыливает множеством ничтожных мелочей. Не тех, из коих складываются важные картины, а тех, которые просто мусор, шумовой фон, нуждающийся только и исключительно в отфильтровке трезвым и незамутнённым сознанием. Вот я и фильтрую, что вроде как ни разу не повредило, зато пользы от подобного подхода хватало. И просто по жизни, и в делах важных да сложных, немалая часть которых иначе вела бы к серьёзному риску для здоровья и даже жизни.

Релакс. Только он ни разу не мешал мне отвечать на вопросы мило воркующей Карины и самому мимоходом переводить темы с целью малость узнать о неё самой, о её жизни, стремлениях, окружающей атмосфере.

Понятно, что девушка была не из самой простой семьи. Тут и общая ухоженность в это непростое время, и цена что платья, что серёжек с колечками и браслетом, что запах духов, тоже ни разу не советского производства. В общем, однозначно из обеспеченной семьи, но вместе с тем достаточно развитой в плане как разума, так и воспитания. От осины не родятся апельсины.

Ага, в точку. Более того, я в очередной раз убедился, что даже город-миллионник Новиград по сути остаётся большой каменно-бетонной деревней, поскольку все всех знают если и не напрямую, но через пару-тройку рукопожатий точно. К чему это я? Просто отец Карины оказался в не столь далёком прошлом руководителем вычислительного центра, завязанного на Новиградский политехнический. Эта структура же, если что, выполняла не самые простые работы, причём по заказам различного рода НИИ, в том числе и тех, которые прямо и открыто работали на оборонку. В прошлом, потому как сейчас, когда военная машина с печальным скрипом разваливалась на куски, ни о каких действительно востребованных заказах и речи не шло. Более того, с учётом того, что из-за границы пошла потоками нормальная компьютерная техника, университетский вычислительный центр стал выглядеть откровенно жалким зрелищем. Как ни крути, но то позорище, которое выпускала советская промышленность в относительно крупносерийном формате, было… если и не откровенным дерьмом, то уж точно морально устаревшим хламом. Сраная серия ЕС, ублюдочный «Агат», представлявший по сути неудачный клон старых моделей «Apple». Разве что с суперкомпьютерами типа «Эльбрус» всё обстояло на уровне, сопоставимом с мировым, но…. Дебилы с партбилетами и мыслящие «в идеологически верном направлении», гнобили эльбрусовцев нещадно, держа в чёрном теле и пытаясь пригробить окончательно, как уже сделали раньше с разработчиками функционирующей на троичной логике «Сетуни», сверхнадёжных и минимальных по требованиям «феррит-ферритовых» систем и прочих разработок, не уступающих, а то и превосходящих зарубежные аналоги. Высокий градус клинического идиотизма… но это было вполне естественным для той системы отрицательного отбора, что царила в СССР чуть ли не с момента его образования.

Однако не о том сейчас речь, а об отце той девушки, которая сейчас лежала с полузакрытыми глазами у меня на коленях. Тот, ещё пару лет назад поняв, что «Изя всё!», начал искать возможности для того, чтоб с крахом системы не остаться совсем уж у разбитого корыта. А поскольку был человеком с какими-никакими, но принципами, распродажа и явно-тайное разворовывание имущества вычислительного центра и продажа не принадлежащих ему лично разработок на сторону тут ни разу не котировалась. Зато имелось у Игоря Михайловича Савичева иное — те самые знания о компьютерной технике всех видов, равно как и понимание, что из оного перспективно. А что не слишком. Плюс ко всему этому присутствовала и разумная осторожность.

Осторожность, да. Именно она не позволила ему влезть в, казалось бы, самый очевидный и высокоприбыльный сегмент рынка — собственно торговлю компьютерами и разного рода оргтехникой. Да, прибыльно. Вне всякого сомнения гарантировались высокие обороты и немалое количество продаж, с учётом то имеющихся в городе и не только знакомств и каналов сбыта. Естественный, привлекающий путь, по которому двинулись бы как минимум три четверти имеющих подобные возможности. Многие бы двинулись, но не Савичев, отличающийся, помимо имеющегося научного склада ума ещё и развитым инстинктом самосохранения. Слишком уж «жареной» темой была торговля компьютерами, очень многие хотели урвать от неё кусок. Точнее содрать часть шкуры с тех, кто лично занялся столь прибыльным делом. И ведь рвали, что характерно, начиная ещё с позднеперестроечных времён! Хоть в криминальном мире хватало и откровенных дуболомов, но группировки новой волны были поумнее и сразу просекли, откуда ароматом больших денег повеяло. Вот и прессовали рискнувших заняться такой торговлей, да жёстко, да по полной программе. Сейчас так особенно.

Вот отец Карины и извернулся ужом, найдя такой сектор торговли компьютерными девайсами, что казался большинству людей, а главное криминалу, каким-то совсем несерьёзным, детским. А ведь это и был в прямом смысле слова детский сектор. Игровые приставки. Те самые, известные и широко распространённые за кордоном вот уже не первый десяток лет, но в СССР если и появляющиеся, то о-очень редко и микроскопическими дозами. Учитывая же, что откровенный хлам начала восьмидесятых, там давно устаревший, а потому продаваемый по откровенно бросовым ценам — особенно если уже пользованный — тут люди, имеющие какие-никакие деньги, готовы были хватать как горячие пирожки. Коммерческий успех был очевиден. Требовалось лишь наладить канал поставки ну и про распространение не позабыть. Канал, как я понял, имелся, а распространение, оно до поры ограничивалось лишь ну вот совсем печальной ситуацией с деньгами. То есть брать приставки брали, но не так много, как того хотели бы. Однако уже не совсем начинающий предприниматель рассчитывал на большее и готовился как следует развернуться. Ставка то была сделана на детей, что ну вот никак не были избалованы нормальными играми, лишь изредка пробавляясь в салонах игровых автоматов да немногочисленных — и весьма недешёвых — компьютерных.

Разговорилась Карина. Вино, оно штука такая, местами коварная и уж точно языкразвязывающая. Я же, время от времени подливая способствующего разговорчивости напитка, вставляя порой нужные слова и са-амую малость распуская руки — как раз, чтобы не вызывать отрицательной реакции явно не любящей быстрые действия девушки — развлекался как раз выкачиванием информации. Зачем? Без каких-либо коварных мыслей, просто за ради тренировки. Привычной и в то же самое время новой. Ох уж это клятое раздвоение мировосприятия, когда одна часть так и остаётся во многом скрытой, но вместе с тем родной, естественной, словно дыхание.

Шаги… Ага, Васиуалий прибыть изволил. В одной расстёгнутой рубашке и портках, весь из себя растрёпанный, но в то же самое время дово-ольный. Рожа ну просто кирпича просит. Хотя надо отдать должное, постучался в дверь кухни, помня, что замка и даже задвижки на ней не наличествует. Плюсик ему в карму за сие благородное деяние.

— Ну чего тебе, жертва Купидона? — интересуюсь я, глядя на эту счастливую физиономию.

— Извини, Сев, я вот совсем на минутку. Алла попросила ей именно вина и именно токайского. А оно тут, на кухне, в холодильнике. Но я тут вас, вижу, не очень смутил, да?