— Поясни.

— Легко, — говоря это, подливаю себе как заварки, так и воды из чайника, потому как уже того, опустела чашка. — На Грека по факту пашут все, кто занимается не совсем законными и совсем незаконными делами на Холме. Вот нам и стоит кого-то из подобного народца прихватить с целью вдумчиво побеседовать. Методику уже знаю. Вот, послушай, какая забавная история лично со мной недавно там произошла.

Рассказываю Вадиму во всех подробностях о тех двух придурках, Буче с Сохатым, равно как и о том, как именно они ухитрились вляпаться в проблемы на ровном месте. Затем добавляю к событиям, имевшим место быть, предварительный план относительно событий будущих. Ведь если на Холме частенько выпасают сторонних людей с большим баблом на кармане, то почему бы не предоставить очередным страдальцам такую возможность. Ну и завести в уже доказавшую свою эффективность ловушку. Уловляя, да будут уловлены, а уж под стволом выбить из болезных всё, что они знают о Леснике и его подручных — это дело техники. Заодно и Тротила кровью окрестить надо, а тут такой случай прелестный подвернётся. Про последнее я, разумеется, ему не сказал. Лишнее оно.

— И когда?

— А можно прямо завтра на Холм. Покрутишься там, деньги засветишь.

— А они у меня есть? — саркастически хмыкнул Тротил. — Такие, чтоб точно клюнули.

— «Куклу» смастрячим. Не простую, а валютную, чтоб точно слюнки потекли у болезных. И да, лучше всего у кого-либо из холмовских скупщиков засветиться. Крупных там трое вроде как, но у одного «сына израилева» тебе лучше не появляться.

— Это у того, у которого к тебе те двое на хвост упали?

— Натурально.

— Понимаю.

— Даже не сомневаюсь, что ты. Тротил, дураком отродясь не был. Один случай — случай. А вот сразу два уже в подозрения перерастут, что нам ни разу не выгодно. Лучше уж какое другое место использовать. А уж куда именно ты их приведёшь — это предварительно выберем, чтоб и безлюдно, и в то же время у господ любителей чужих денег особых подозрений не вызвало. Ну типа удирает будущая жертва, да только не совсем удачно это делать пытается. Натюрлих?

— Годится. А стволы?

— У тебя есть, у меня тоже. Более мощного и габаритного для конкретной цели не нужно. Сам же понимать должен. А Васисуалию туда и не надобно покамест, он из нас наиболее мягкий, лучше осторожно, поэтапно.

Лыбится Вадим, и я его понимаю. К каждому свой подход, для каждого свои методы убеждения и доводки. Слово за слово, вот и совсем уж мелкие нюансы стали обсуждать, которые можно и за рамками оставить, но всё же не стоит по возможности. И тут звук открывающейся двери, заставивший прекратить разговор, а меня так и вовсе встать и выбраться в коридор, проверить, кто это там прибыл. Ага, не братец, митингом утомлённый, а Оксана с мелкой — обе хоть и уставшие, но явно не просто так ноги по улицам бившие. Особенно Олька светилась, улыбаясь во все сорок четыре зуба.

— Вернулись, однако. Судя по лицам, не зря день прошёл, да?

Понимая, что обращаюсь по большей части не к ней, Оксана разве что улыбнулась, а вот ребятёнок аж пискнул этак радостно:

— Там так хорошо было, дядь Сев! Карусели, мороженое, эти ещё… игровые автоматы новые. Там человечки снежками в сов кидаются, а те перья роняют и так забавно летают в разные стороны. Я туда ещё хочу!

— Хочешь, значит и пойдёшь. В скором времени. Может даже с подружками. Вместе то веселее, да?

Кивает, а потом опять массу своих впечатлений на меня вывалить пытается, малолетний вечный двигатель. С минуту слушаю, а потом вежливо отговариваюсь от дальнейшего «приседания на уши» тем, что надо гостя проводить. Понимание в глазах Оксаны, которая как никто иной знает о способности своей дочери выедать мозг, пусть в предельно позитивном ключе. И лёгкий интерес Тротила, который уже успел поздороваться с Оксаной, мимоходом сделать ей комплимент, а заодно сильно заинтересовать мелкую видом своей шрамированной физиономии. Не испугать, а именно что заинтересовать. Мда, Оля хоть и шестилетка, но явно не кисейная барышня, чтоб разных мелочей бояться.

Уф-ф, вот я и во дворике. Подальше от кое-чьего повышенного любопытства, хотя б на некоторое время. Вдохнуть полной грудью свежий воздух, потянуться до хруста в суставах, порадоваться, что во дворе пока что ещё нет в жопу пьяного пролетариата и сочувствующих… а они обычно в любой праздничный и даже просто выходной день оккупируют дворы в центре города и около-рядом, дабы раздавить бутылку-другую и немалой частью так и остаться почивать под лавкой или на ней. Пьянь, она пьянь и есть, особенно учитывая тот факт, что борьба с зелёным змием, не столь давно по историческим меркам завершившаяся, сейчас откатилась обратно, изображая из себя маятник.

— Сев, поделись сигареткой, — попросил Тротил. — Я свои, голова беспамятная, дома забыл.

— Да на здоровье. Только у меня «Camel», а ты его…. не очень, насколько помню.

— Когда другого нет и на халяву — сойдёт, — отозвался Вадим, вытаскивая из протянутой пачки курительную палочку. — Огниво не надо, своё есть.

Странным было бы, не будь оного у этого фаната всего взрывающегося и горящего. Тротил вообще порой мог этак медитировать, глядя на горящий огонь или просто на язычок пламени из постоянно носимой с собой зажигалки. Любовь к огню, она такая. Не он первый, не он последний.