Прошла неделя с момента нашего поцелуя. Неделя ничего. Милли превратилась в привидение.

И меня это чертовски достало.

Я провел рукой по подбородку, щетина, которую я не сбрил этим утром, царапала ладонь. Я был плох в поцелуях? Было ли это грандиозным разочарованием, и причиной того, что она игнорировала меня?

Нет. Ни за что на свете.

Черт возьми, это был отличный поцелуй. Так в чем же была ее проблема?

Конечно, может быть, я был немного резок. Назовем это отчаянием. Сиенна была единственной женщиной в моей жизни в течение многих лет, и даже тогда наша сексуальная жизнь была не совсем активной.

Ну… ее была.

Я, с другой стороны, годами не прикасался к женщине. Искушения не было. Мы с моим кулаком прекрасно ладили. Вот только одна мысль о губах Милли заставляла меня возбуждаться. И неважно, сколько раз я принимал холодный душ на этой неделе, дроча на мысленный образ ее лица, этого было недостаточно.

Она щелкнула выключателем.

Черта с два я собирался позволить ей игнорировать меня.

— Я не буду страдать один, — пробормотал я, отодвигаясь от своего стола.

Первая тренировка за день началась пятнадцать минут назад. Милли, вероятно, думала, что я на поле. Может быть, она ослабит бдительность. Может быть, она будет в своем кабинете, думая, что там безопасно.

Вместо того, чтобы выйти за дверь на солнечный свет, я широкими шагами направился по коридору к лестнице. Я как раз собирался протиснуться в дверь, когда услышал свое имя.

— Форд. — Паркс бросился ко мне. Выражение его лица говорило о том, что я не доберусь до офиса Милли. Черт.

— В чем дело?

— У меня проблема. Раш пропал.

— Пропал? — Я моргнул. — Что значит пропал? — Я сомневался, что кто-то попытался похитить двадцатиоднолетнего мужчину ростом шесть футов три дюйма (прим. ред.: примерно 190 см.) и весом 220 фунтов (прим. ред.: примерно 100 кг.).

— Сегодня его никто не видел. И он не отвечает на звонки.

Блять.

— Хорошо, — протянул я. — Но вчера он был на тренировке. Кто-нибудь видел его с тех пор?

— Нет. Его сосед по комнате сказал, что он так и не вернулся домой прошлой ночью.

— Черт. — Я провел рукой по волосам. Это было не то, в чем я нуждался сегодня. — С кем он живет?

— Маверик Хьюстон. Игрок. Он тот, кто сказал мне, что Раш пропал.

— Какой номер у Раша? — Я достал свой телефон из кармана, разблокируя экран, как раз в тот момент, когда за спиной Паркса раздались шаги.

— Тренер. — Хьюстон подбежал к нам, его грудь вздымалась при дыхании. А каштановые волосы были влажными от пота.

Возможно, нам нужно было удвоить подготовку.

— Нашел его? — спросил Паркс.

Хьюстон покачал головой, все еще тяжело дыша.

— Нет, но его машина припаркована у стадиона. Там пусто. Побежал обратно, как только увидел это. Может быть, он где-то в здании?

Я поворчал, не в настроении разыскивать пропавшего квотербека.

— Есть идеи, почему он не пришел на тренировку или не пошел домой прошлой ночью? Он был на вечеринке или что-то в этом роде?

Это была предсезонка, но мы уже внедрили некоторые правила с командой, включая комендантский час в полночь. Не пить. Не проводить время в барах в центре города. Любой, кто нарушал эти правила, отправлялся на скамейку запасных. На неопределенное время.

В этом году я провел жесткую черту, и лучше бы никому не переходить мне дорогу.

— Я сомневаюсь в этом, тренер, — сказал Хьюстон. — Раш не любитель вечеринок.

Ну, это уже кое-что.

— Он вчера плохо себя вел?

И Хьюстон, и Паркс покачали головами.

Раш казался мне хорошим, но я не очень хорошо знал этого парня. Пока нет. Он был старшекурсником, но у него оставался еще год права на участие, так что я проведу с ним еще один сезон. До сих пор я общался с ним только на тренировках и в тренажерном зале в те несколько раз, когда ходил на тренировку. Я хотел проводить время с ребятами. Из всего, что я видел, Раш был чрезвычайно сосредоточенным и преданным делу.

Большего тренер и требовать не может от своего стартового квотербека.

Разве что прийти на гребаную тренировку.

— Вы, ребята, отправляйтесь на поле, — сказал я. — Я посмотрю, смогу ли я его разыскать. Пришли мне его номер телефона?

Паркс кивнул, затем дернул подбородком, чтобы Хьюстон следовал за ним на улицу.

Я бросил тоскующий взгляд на дверь, ведущую на лестничную клетку, затем развернулся и поплелся в раздевалку.

Там пахло металлическими шкафчиками, потными бутсами и резким одеколоном. Но подспудно пахло свежей краской и отбеливателем. Тот, кто проектировал реконструкцию, обеспечил ей яркое освещение и просторную планировку. Здесь было намного приятнее, чем та раздевалка, которая была у нас в те дни, когда я был игроком «Диких котов».