Серая бледность покрыла лицо Джона. Его челюсти сжались. Мэри закрыла глаза. Когда она открыла их, он исчез. Дверь зияла черным квадратом на фоне ночного неба.

Мэри положила руку себе на живот. Их ребенок останется для нее единственным светом.

Глава 14

На другой день Мэри проснулась в слезах, словно вынырнув из чудесного сна, после которого реальная действительность предстала перед нею со всей своей суровостью.

Молодая женщина попыталась с бьющимся сердцем вспомнить детали этого волшебного сна... Небольшая речка, по берегу которой они с Джоном гуляли, взявшись за руки. Вокруг тянулись песчаные дюны, заросшие вереском... Морские птицы, рассыпавшиеся в поле, словно большие цветы. Лежа в высокой траве, Мэри слабо протестовала, когда Джон расстегивал ее лиф. "Веди себя пристойно, прошу тебя", - говорила она смеясь..."Почему?
– шептал он, - разве у нас не свадебное путешествие?"

Потом они любили друг друга среди этой идиллии.

С поразительной отчетливостью Мэри увидела одежду, которая была на них. Она - в красной полотняной юбке и кружевной белой кофточке, он - в простых джинсах и тенниске. Но лицо его было очень молодо, не такое суровое, более радостное... Его волосы были длиннее, как у студента.

Рыдания потрясли ее. Таким был, наверное, медовый месяц Джона Марицелли и... Маришки.

Когда Мэри спустила ноги на пол, новый приступ тошноты напомнил о ее состоянии. Она едва успела добежать до ванной комнаты. Взглянув в зеркало, она увидела свое бледное лицо, и будущее представилось ей более катастрофическим. Мэри проглотила пилюли, выписанные доктором Мак-Бритом. Затем, вернувшись в спальню, она стала укладывать одежду в чемодан.

Куда ей теперь ехать? Остаться здесь? Нечего было и думать об этом. Присутствие Джона будет невыносимым. Отправиться к сестре в Хьюстон казалось не лучше. Все вокруг будут болтать о ее несчастье... Нет, надо было бежать! Опять бежать. Может быть, вернуться в Нью-Йорк и попробовать работать в другой газете? У Мэри не было никаких сбережений, а ей предстояло одной воспитывать ребенка.

Ранчо было снято на год, и ей оставалось лишь захватить свои личные вещи. Кэрол приедет позже, чтобы помочь уложить остальное.

Спустившись в гостиную, она заметила телефон со снятой трубкой. После внезапного отъезда Джона молодая женщина приняла меры, чтобы изолировать себя.

Вдруг ее взгляд упал на подаренную Кэрол небольшую картину, которую она так и не успела повесить.

Мэри вздрогнула. Как это раньше она не узнала? Ведь этот пейзаж был тем самым, который предстал перед нею во сне!.. Речка.., дюны.., вереск... Джон забыл нарисовать морских птиц...

Морские птицы... Эта деталь озадачила ее. Мэри была горожанка. Откуда появились во сне морские птицы?

Теперь она могла объяснить свой сон. Эта картина напоминала о женитьбе Джона Марицелли, и ее охватило горькое, щемящее чувство. Не могло быть и речи о том, чтобы забрать с собой этот пейзаж, и еще меньше - о том, чтобы оставить его здесь. Он стоил дорого. Но ни она, ни Кэрол не могли бы продать столь необычное полотно. Тщательно завернув в плотную бумагу, Мэри бросила его на заднее сиденье автомобиля. Она решила повесить его на ограде овчарни, проезжая мимо.

Сон сменился кошмаром... Очистив холодильник, сделав уборку и надев джинсы и свитер, Мэри с тяжелым сердцем заперла старый дом и уселась за руль.

Ее глаза наполнились слезами. Старое ранчо исчезло в тумане.., таком же расплывчатом, как ее прошлое и редкие воспоминания счастья.

Проселочная дорога, которая вела к овчарне, обогнула березовую рощу. На последнем повороте Мэри почувствовала страх: что, если Джон увидит ее из своей мастерской? Обычно в это время он работал. Она подумала также о своем неоконченном портрете... Ей не хотелось, чтобы он оставил у себя это свидетельство их любви. Но как его достать?

Велико было ее удивление, когда она увидела на окнах деревянные ставни. Значит, Джон уехал?

Мэри вышла из машины. Нигде не было видно "мегари". Ворота были широко распахнуты. Неужели вчерашняя сцена вызвала этот внезапный отъезд? Джон был так уязвлен, что покинул свое любимое пристанище? Выходит, он искренне утверждал, что любит ее?

Несколько секунд Мэри стояла оцепенев. Где же он? Сказав себе, что больше не желает и слышать о нем, она втайне надеялась увидеть его на дороге или позади дома... Его высокую фигуру, улыбающееся лицо, растрепанные белокурые волосы... Его ужасные шорты цвета хаки и рубашку, измазанную краской...

Мэри машинально подошла к старой овчарне. Ее рука легла на ручку двери... Та была не заперта. Такая забывчивость? Может быть, Джон увез все свои картины?

С бьющимся сердцем она вошла в мастерскую, где царил полумрак. Действительно, картины были сняты со стен, и, разумеется, он увез ее неоконченный портрет.

Но он оставил свой мольберт, на котором лежала большая папка для рисунков. Глаза Мэри наполнились слезами. Мебель и стены здесь еще хранили воспоминания об их недавних встречах...