День выдался, как всегда, жарким, и Клеманс заметила, что, по мере того как они переходили от прилавка к прилавку, непрерывный поток слов Беатрис стал потихоньку ослабевать. Уже на обратном пути к центральной площади они увидели Ахмеда. Викки радостно помахала ему, но у кузины не осталось сил даже на это. Она уныло плелась сзади, непрерывно жалуясь на внезапную головную боль.

– И в самом деле, Беа, а можно хоть минуточку помолчать? – раздраженно пробормотала Викки.

– У меня болит голова. Я не привыкла к такой дикой жаре. Ты могла бы проявить больше сочувствия.

– Беатрис, я тебе не нянька. Если ты нуждаешься в сочувствии, надо было оставаться в Девоне с тетей Флоранс и дядей Джеком.

– Надо было. Теперь я жалею, что не осталась, – насупилась Беа.

Клеманс, мысленно улыбнувшись их перепалке, повернулась к девушкам.

– Как насчет того, чтобы выпить по чашечке кофе? – спросила она, а когда Викки сообщила, что у Беа болит голова, сочувственно сказала: – Ах, бедняжка! Тогда Ахмед отведет Беатрис домой и купит по дороге аспирин. Беатрис, тебе следует пить побольше воды. Ну а мы с Викки тогда пойдем в «Кафе де Франс». Ну как, вы согласны?

На площади Клеманс усадила Викки за столик под тентом снаружи кафе, сделала заказ и, когда официант принес на серебряном подносе кофе глясе и миндальные круассаны, стала смотреть, как внучка, поглядывая по сторонам, жадно поглощает миндальное лакомство.

– Вкуснотища! – Викки сделала глоток кофе и добавила: – И кофе тоже.

– И все благодаря местному мороженому, которое они туда кладут.

Какое-то время они сидели молча. Викки, продолжая жевать, разглядывала прохожих. Несмотря на жгучее желание подробно расспросить внучку о ее жизни во Франции, Клеманс чувствовала себя не в своей тарелке. Виктор, о котором она никогда ни с кем не говорила, незримо напоминал о себе, и у нее невольно возникал вопрос: какую часть правды можно открыть без ущерба для себя?

– Насколько я понимаю, тебе не терпится узнать мою историю, – взглянув на внучку, наконец решилась она. – У нас еще будет на это время.

Она не успела продолжить, так как к их столику подошел импозантный седовласый мужчина.

– Прошу прощения за вторжение, – улыбнулся мужчина.

Клеманс вздрогнула. Она надеялась, что та встреча станет последней.

– Значит, ты еще не уехал? – ледяным тоном спросила она.

– Нет, как видишь.

Она судорожно сглотнула, уповая на то, что он не заметит ее нервозности.

– Викки, это Патрис Калье. Он француз, как и мы с тобой.

– Бывший капитан французской армии, – просияв, уточнил он. – Я много лет провел вдали от этих мест, но недавно решил вернуться в Марокко. Утрясти кое-какие дела, так сказать. Викки, весьма рад знакомству. – (Викки слегка наклонила голову.) – А что привело вас в…

Но Клеманс не дала ему договорить.

– Так ты у нас теперь фотограф-любитель? – спросила она, заметив висевшую у него на шее камеру.

Была ли тут связь с теми фотографиями? Неужели была?

– Ах да. Это мое хобби. Но последние несколько лет я был арт-дилером.

Клеманс посмотрела на часы и произнесла, не глядя Патрису в глаза:

– Боже мой! Патрис, прошу меня извинить. – Она поспешно встала и протянула руку Викки, которая, отодвинув стул, тоже поднялась. – Я совершенно забыла, что у нас с Викки срочное дело. Мне очень жаль.

У Патриса на губах застыла улыбка.

– Тогда в другой раз, – с легким поклоном сказал он. – Еще раз прошу прощения, что помешал. Был очень рад еще раз встретиться с тобой, Клеманс, и познакомиться с вами, Викки.

После того как Патрис удалился, Клеманс, у которой вконец расшалились нервы, стремительно зашагала прочь от кафе, не отдавая себе отчета, что идет слишком быстро.

– Помедленнее, пожалуйста! – взмолилась Викки. – Слишком жарко для такой быстрой ходьбы.

Клеманс замедлила шаг и, не удержавшись, окинула взглядом площадь: проверить, ушел ли Патрис.

– У вас все в порядке? – забеспокоилась Викки. – Вы почему-то заторопились.

– Все отлично. Просто сегодня я была не настроена общаться с Патрисом.

– Да? А я думала, он ваш друг.

Клеманс выдавила улыбку и, замявшись, сказала:

– Не совсем.

– Он вам не нравится, да?

Клеманс стало не по себе, но она справилась:

– Ах, да ничего такого особенного. Отнюдь. Все дело во мне.

Викки с прищуром посмотрела на бабушку:

– Вы что, когда-то были с ним… ну… вы понимаете?

Клеманс, пропустив вопрос мимо ушей, повернулась и пошла дальше.

– Пожалуй, нам стоит подняться на крышу риада. Иногда полезно почувствовать, что ты посреди бескрайних просторов, – бросила она через плечо.