Наконец разведчик очнулся и произнес:

– Договор разорван и заключен вновь. Он улетит. Скоро.. Надеюсь, я поступил правильно.

Стрейм кивнул. Скорее всего, он не понял, о каком договоре идет речь, но главное уловил того, кто насылал льды, больше не будет. В отличие от инспектора Галактической Федерации, Стрейма не мучили никакие сомнения.

– А... Хозяин?..

– Мертв.

– Ты его?..

– Да.

– Знаешь, - мутант коснулся плеча Блейда, - иногда я думаю, что ты и в самом деле инспектор этой самой Федерации.

Блейд улыбнулся:

– Пожалуй, так оно и есть. Но мне пора возвращаться, друг мой.

– Куда?

– К себе, на звезды.

– И мы больше не увидимся? Никогда?

– Никогда, - разведчик покачал головой.
– Теперь ты - инспектор на этой планете Ты, Най, Лейя, Пнор... Постарайтесь справиться.

– Постараемся, кер Блейд.

Они побежали к самолету, балансируя на скользком льду. Захлопнулись люки, машина тронулась вперед, все быстрее и быстрее, потом, подброшенная гравитационным толчком в воздух, взмыла над ровным сверкающим квадратом, над куполом, окруженным мачтами энергопередатчиков, и устремилась в небо. Блейд посмотрел вниз, туда, где не ведавшее лжи существо готовило сейчас к старту свой гигантский корабль, потом откинулся в кресле и прикрыл глаза. В висках стреляли молнии, удары тяжелого молота плющили затылок. Он вытащил из-за пояса серебристый жезл тазпа и стиснул его в руках. Боль чуть отступила.

Прошел час, полтора. Мерно гудел мотор, изнуренные люди уснули в креслах, иногда слышался стон раненого или взволнованный женский шепоток. Внезапно Блейда словно подбросило. Он встал, стараясь не потревожить дремавших рядом Найланда и Стрейма, прошел в кормовой отсек и поднялся по короткой лесенке в орудийную башню. Теперь он мог видеть северный небосклон - бледноголубой купол, уходивший основанием к сверкающий лед. Он ждал минуту, пять минут, десять...

Внезапно на севере взошло второе солнце, еще более яростное, жгучее, свет его водопадом хлынул на ледники, мгновенно превратив их из белых в пурпурные, алые и оранжевые. Затем над горизонтом начала вздыматься чудовищная колонна огня, похожая на росток огромного цветка, четко выделявшегося на фоне небесной голубизны. Постепенно этот титанический ствол разбухал, превращаясь в высокую остроконечную башню. В середине ее метались разноцветные молнии - золотистые, зеленоватые и серебряные, рассыпая яркие отблески по безжизненным ледникам.

Блейд кивнул головой. Древний менел, хранитель, выполнил свою часть договора. Улетел! Поднял в небеса свой корабль, заваленный трупами двуногих и двуруких гуманоидов, людей - во множественном числе... И тело первого среди них, Кайна Дорвата, Каина, тоже там... И знания... Сколько знаний! Сколько тайн...

Второй взрыв! Еще одно, совсем новое солнце ослепило Блейда, и он не сразу понял, что огонь и жуткий грохот бушуют теперь в его голове. Мир из белого и голубого превратился в желтый, в оранжевый, в багровый и, наконец, померк. Волна дикой боли выворачивала наизнанку каждую клеточку тела; он ощутил, как незримая тонкая нить, что связывала его с иной реальностью, превращается в стальной канат, с неодолимой силой вытягивающий мозг, сердце, душу того, кто был Ричардом Блейдом, в небытие, в бесконечный мрак, в ледяной вековечный холод.

Исчез самолет, исчезла сверкающая равнина внизу, и Блейд помчался по виткам бесконечной спирали вверх, в разверзающееся перед ним небо, в черноту, клубящуюся грозным туманом. Чувства его начали слабеть; конечности онемели, он перестал ощущать звуки и краски, он растворялся в темном тумане, уходил, умирал...

И вдруг торжествующим аккордом перед ним вспыхнули девять синих звезд - росчерк божественной руки на черном покрывале космоса. Они были такими прекрасными, такими яркими и манящими, такими близкими, что Ричард Блейд умер с улыбкой на губах.

ГЛАВА 15

– И все же я не вижу причин для беспокойства, - Дж. тщательно выколотил трубку, критически осмотрел ее и набил снова.
– Согласен, что эта одиннадцатая экспедиция была тяжелой и непростой, но и десять предыдущих нельзя считать приятным времяпровождением.

Лейтон беспокойно зашевелился. Они сидели в кабинете Дж., аскетически строгом и официальном, обставленном неудобной мебелью, словно перенесенной в двадцатый век из викторианских времен. Кресло было жестким, прямая высокая спинка давила на горб, а узкие подлокотники могли, казалось, перепилить руки пополам. Впрочем, его светлость был выше таких мелочей. Дело прежде всего; ради дела можно высидеть час-другой в этом пыточном кресле.

Он поерзал на твердом сиденье и произнес:

– Проблема связана не с этой экспедицией, Дж., а с самим Ричардом.

– Вот как? Это уже интереснее. Вы обнаружили какието тревожные симптомы? Отклонения? Что-то связанное с его здоровьем?
– теперь Дж. был явно обеспокоен.

– Нет-нет, он находится в превосходной форме. В превосходной телесной форме, необходимо уточнить. Но его душа...

– Душа!
– Дж. чиркнул зажигалкой.
– Душа - понятие эфемерное. Другой вопрос - его разум, его психическое состояние.

– Пусть так, хотя я полагаю, что вы не совсем правы. Итак, психическое состояние... правда, термин "состояние души" на мой взгляд лучше отражает ситуацию.

– Не будем ходить вокруг да около, - нахмурившись, шеф отдела МИ6А выпустил к потолку клуб дыма.
– Вы попросили меня о встрече, и мы встретились, несмотря на столь поздний час, - он бросил взгляд на большие старомодные часы с маятником, которые через двадцать минут должны были пробить полночь.
– Я думаю, нам не стоит обсуждать теологические вопросы насчет души и о том, сколько ангелов может поместиться на кончике иглы. Скажите прямо: что с Ричардом? Депрессия? Умопомешательство? Склероз?
– Дж. вдруг усмехнулся.
– Насколько мне известно, он сейчас отдыхает в Дорсете вместе с хорошенькой девушкой, разумеется. И выглядел он во время нашей последней встречи абсолютно нормальным.