Это уже не было вызвано объективными обстоятельствами — просто каким-то неясным императивом «скромного общества», общества, где резко снижен уровень потребностей, в котором за счет этого притушены и сглажены конфликты.

Беда в том, что третье советское поколение и часть второго, дети и внуки — эту суровую мораль старших во многом отвергали. В поисках истины начали обращаться к первоисточникам — а там то, а там то...

В семидесятые годы, в период зенита брежневского правления предложили выдвинуть лозунг: «Догнать США по уровню потребления». На это из ЦК КПСС был получен сухой ответ, что СССР никогда не ставил задач догнать США по уровню потребления, и не будет ставить...

— Зинаида Ивановна...

...

— Вы легпром посмотрите? Или технику?

Лигачева беспомощно осматривалась.

— Как вас...

— Наталья...

— Наталья, а Раиса Максимовна что берет?

Наталья понимающе кивнула

— Она в основном одеждой интересуется, Зинаида Ивановна. Она кстати как раз приехала. Проводить?

— Если можно...

Как оказалось, тут был просмотровый зал на несколько персон и можно было заказать демонстрацию моделей. Сейчас в нем сидела Раиса Максимовна, на открывшуюся во время показа дверь взглянула с недоумением и раздражением, но увидев Лигачеву ничего не сказала. Все-таки жена второго человека в государстве и партии. Почти ровня ей.

Лигачева присела на стул, терпеливо дождалась конца показа. Когда Раиса Максимовна встала, она обратилась к ней

— Раиса Максимовна?

Она недоуменно скосилась

— Вы ко мне?

— Вас Михаил Сергеевич прислал?

— Нет, Егор попросил поговорить... — не стала скрывать Лигачева

Раиса Максимовна хмыкнула

— Ну да как же. Конечно. Они как... шерочка с машерочкой теперь.

Зинаида Ивановна ничего не сказала на это.

— Раиса Максимовна. Я на своего мужа смотрю... я все же его знаю, чего с ним только не прошла. Как он на области был, рабочий день ненормированный. Но... Рая. Как его в Москву перевели, я его совсем не вижу. Он и домой то порой не является, там, в Кремле поставил кушетку, в столовой питается, там же и спит. И Михаил Сергеевич тоже... Егор рассказывал, он в обморок упал прямо в кабинете, врача вызывали. Работают наши мужики... много всего накопилось, с Брежнева еще завалы. Если ты думаешь, что он... что у Михаила есть кто... не думай. Нету у него ни сил ни времени на такое...

Раиса Максимовна смотрела еще более недоуменно. Разговор проходил в ее рабочем кабинете в институте.

— Вы думаете, что я Михаила Сергеевича в измене подозреваю?

— А в чем? У вас же семья, дочь...

— А вы когда-нибудь подозревали Егора Кузьмича в измене?

— Нет.

Сказала и задумалась. А и правда — нет.

Как то так вышел их брак... да и не только их — у большинства их поколения такой брак вышел. Что думал он, комсомолец, когда женился на дочери расстрелянного врага народа? Раз пошел на это — выбор свой он сделал.

И она свой выбор сделала — и никогда ни о чем не жалела?

Что было? Да может и было что-то. Только разница какая? Она была твердо уверена в одном — в сердце ей Егор не изменял никогда, ни на одну минуту.

Раиса Максимовна вертела в руке дорогую, подаренную ручку, кажется «Уотерман».

— Я тоже Михаила Сергеевича никогда и ни в чем не подозревала. Изменить он не способен.

— А почему тогда не живете? — тут же спросила Лигачева

— Вы можете жить без мужа?

— Я не живу без мужа.

— Живете. Просто привыкли к этому. Считаете это нормальным.

...

— А я не могу так.

Лигачева покачала головой

— Вам его не жаль?

Раиса Максимовна поднялась с места

— Считаю наш разговор оконченным. Можете сообщить Егору Кузьмичу, что задание его выполнили, со мной поговорили

Лигачева покачала головой и вышла из кабинета

— Вам его не жаль?

На самом деле Раиса Максимовна прервала тягостный для нее и наверное и для Лигачевой тоже разговор именно потому что этот простой вопрос сильно задел ее. Она не хотела показывать, насколько сильно задел.

Но в душе ее теперь что-то скреблось

Вам его не жаль?

Она прислушалась к себе, и вдруг поняла, что она никогда, ни одной минуты не жалела Михаила. Любила ли? Когда-то — да... наверное любила. Может быть.

А может, не любила.

Выходя замуж... тогда было не принято оставаться одной, женщина в двадцать пять лет не замужем — это уже трагедией считалось. Любила она Толю Зарецкого, но его родителям — отец был директор Прибалтийской железной дороги — невеста не глянулась. Мало того что без приданого, без влиятельных родителей — так еще и в роду были репрессированные. Такая невеста может испортить анкету, а развод ее тоже не красит — морально неустойчив, получается.

Вот и вышла она за сына комбайнера, в роду которого тоже был арестованный дед. И начала продвигать его наверх — как могла и как умела.

И продвинула.

Но никогда — Михаил Сергеевич не выходил из-под контроля так как сейчас, никогда он...

Сколько он не звонил? И не звонит?

Ей подумалось — интересно, а Егор той звонит? Вряд ли...

Подобные им пары уже были на советском Олимпе. Это прежде всего Маленковы — Валерия Маленкова доктор наук, причем настоящий, без начетничества, директор института. А сам Маленков — он слабым оказался, жену не слушал. Вот его напористый и наглый Никита и скинул.