Тщательно всё обдумав, решил, что нечего швыряться деньгами и стоит съехать навсегда, а по возможности уже снять новую комнату, да и вообще не стоит сейчас ничего загадывать.

Рано утром воскресенья Шириновский, ака Август фон Меркель, уже стоял на полупустом перроне, ожидая прибытия поезда Берлин-Мюнхен. На вокзале царила повседневная сутолока, уменьшенная в связи с ранним временем и редкостью в этот час приходящих и уходящих поездов.

Утренний воздух, несмотря на густой чёрный дым от паровозов, ещё казался свежим. Небольшой ветерок развеивал чёрные клочья по сторонам, не давая им опуститься на провожающих и отъезжающих. Видимо, сегодня так сложилась роза ветров, что дым не мешал никому из пассажиров.

Развернувшись лицом к вокзалу, Шириновский стал внимательно осматривать других людей, обращая особое внимание на молоденьких девушек и женщин. Да, в этом теле только они привлекали его взор, и взор весьма требовательный, ну а как иначе? Надо выбирать что получше, если такая возможность может представиться.

Но в это утро попадались только дамы бальзаковского и послебальзаковского возраста, да и те закутанные по самое не могу, хотя в чём-то это было даже плюсом. Вспомнилась Москва, где женщины одевались как по моде, так и без моды, да и вообще были гораздо красивее местных немок, ну так ему показалось на первый взгляд.

В это время к перрону стал подходить огромный паровоз, который не спеша тащил за собой сцепку из десятка пассажирских вагонов. Пыхнув белым паром, он дал короткий гудок и остановился, ожидая загрузки. Фон Меркель купил билет в общий вагон, потому что билет в него оказался намного дешевле, а деньги нужно беречь, ещё неизвестно, где удастся остановиться на ночлег и сколько тратить на проживание и еду. Впрочем, одну гостиницу ему посоветовали. А ещё и деньги наверняка будут брать на всякие канцелярские мелочи, это же курсы, им бы только денег содрать.

На перрон вышел кондуктор и, проверив у него билет, пригласил в вагон. Шириновский-Меркель кивнул и, подхватив большой, изрядно потёртый кожаный чемодан, шагнул в вагон. Что же, его карьера разведчика начинается уже по-настоящему…

Постскриптум: Ну, что же первая книга завершена, и она же будет единственной. Основной пул читателей её либо проигнорировал, либо она не заинтересовала их, а жаль. Так же в связи с этим, книга не смогла пробиться на главную страницу АТ. Ну, что же, не имею права никого осуждать — покупать или не покупать — это личное дело каждого. Возможно, что книга оказалась слишком сложной или время подобрано неинтересное, или я не смог написать так, чтобы заинтересовать. Всё это неважно уже, раз книга не востребована. Для тех, кто её купил, я добавлю ещё одну главу, что должна была стать началом второй книги, которую нет смысла писать. Хотел в ней указать реальные причины «Ночи длинных ножей» и кто и почему финансировал НСДАП, но видно не судьба. Писать ради себя мне нет смысла, я понял и ладно, а читателям, оказалось неинтересно. Ну да ладно))

Мощный немецкий локомотив, дав резкий гудок, стал притормаживать. Мелкой дрожью затряслись вагоны, застучали буфера вагонов, лязгая друг об друга, смягчая удар. Дремлющие пассажиры стали выглядывать в окна, наблюдая, как череда проносящихся мимо окон зданий, постепенно стала сменяться пристанционными пристройками.

Вот впереди показалось большое здание вокзала, медленно наползая на приближающиеся к его перрону вагоны. Паровоз издал ещё один резкий и пронзительный гудок, и стал быстро замедляться. Вновь громко лязгнули буфера и поезд стал останавливаться.

Локомотив, выпустив обильные излишки белого, как снег и плотного, как вата пара остановился. В последний раз громыхнули вагоны, лязгнули буксы и поезд остановился. Экспресс «Берлин-Мюнхен» пришёл практически минута в минуту согласно расписанию, а первый вагон застыл точно напротив начала перрона.

Вагон был общим, людей в нём ехало много, самые нетерпеливые уже собрались заранее, и только излишняя немецкая педантичность и любовь к порядку мешала им толпиться в проходах и в тамбуре, чтобы сразу же покинуть вагон. Вместо этого, они, держа всё своё добро в руках, нетерпеливо ёрзали на своих сидениях в ожидании объявления о прибытии на станцию.

— Мюнхен! — громко прокричал кондуктор и пошёл открывать дверь вагона. Пассажиры, что уже давно ждали этой команды, начали вставать со своих мест и шустро идти на выход, стараясь не толкаться и не забегать вперёд друг друга.

Шириновский неохотно приоткрыл глаза, по старческой привычке он задремал в пути и теперь медленно выходил из сладкой дремоты. Потянувшись, он оперся рукою о сиденье, чтобы привстать, под руки попала газета, которую он читал, пока не погрузился в дремоту. Называлась она — «Volkischer Beobachter» («Народный обозреватель») и являлась печатным органом НСДАП с 1920 г.

Так себе газета, с набором антисемитских статей, размышлений об акулах империализма и обсуждения унизительного положения Германии в свете Версальского мира. Читать в ней особо было нечего и Шириновский её и не читал, а просто просматривал, этих газет рядом с ним лежала целая куча, и все разные.

Так он проводил время в пути, пытаясь, как говорили в советские времена проводить с сами собой политинформацию. Имелась у него и газета «Vorwarts» (Вперёд), что являлась информационным рупором партии власти Веймарской республики. Лежали в общей стопке и газеты, что издавались под патронажем других партий.