— Слишком долго… Мы слишком долго ждем тебя…

Что? Кто это сказал?!

— Ты слишком долго копаешься… Неро…

Неро? Что за?!

Я снова посмотрел наверх, и в этот миг раздался вожделенный скрип. В глаза ударил тусклый луч света. Пора вылезать.

Я оттолкнулся от дна, и тут же меня подхватили и вытащили на поверхность.

Ох, как оказывается дышать хорошо!

— Ну ты орел! — воскликнул один из парней, помогая мне спуститься вниз.

— Ничего особенного, просто холодная ванная… — отмахнулся я, стараясь пореже стучать зубами.

Стоило слезть, как меня с радостными возгласами окружили сокурсники и накинули на плечи полотенце.

— Ну ты даешь, Женька! Даже не дернулся там внутри!

Подошедший Ярослав сунул полный до краев бокал вина.

— Держи, согрейся, курсант.

Я кивнул и выпил все до капли. Приятное тепло разлилось по желудку, а меня оставили натираться полотенцем до жара. Я немного подогрел себя Искрой, и стало полегче, но все же еще слегка дрожал.

Да и эти голоса все никак не уходили из головы. Показалось что ли?.. Или вправду, там на дне был кто-то еще?

А плевать. Поигрались и хватит — пора в кровать и баста. До подъема осталось всего каких-то четыре часа.

Надо только вспомнить, где я оставил пижаму.

Кто-то подошел ко мне и сунул мне вещи.

— Настя, привет, — улыбнулся я.

Она смутилась и спрятала глаза. Точно, а я совсем забыл, что нам мне нет ничего кроме полотенца. Вот незадача…

— Как ты? — спросила Настя, когда мы отошли от толпы, а в бочку лез очередной трясущийся бедолага.

— В норме, — ответил я. — Только зуб на зуб не попадает, но я думал, будет хуже.

— Ой, не хорохорься! Я, блин, места себе не находила! Совсем забыла про эту глупую традицию.

— Зато какой сюрприз, — прыснул я.

В бочке вовсю шло «представление», но через полминуты крышку открыли и парнишку бросились поздравлять всем миром.

Ну или почти. Некоторые старшекурсники продолжали сидеть на диванах и со скучающим видом потягивать вино.

— Ты уже вернулась? — спросил я сестру.

— Да, но завтра утром снова в рейд… — пожала Настя плечами и вздохнула. — Потеряшек после всех Прорывов разбежалось видимо-невидимо, и их всех придется отлавливать нам. Людей всегда не хватает, да и наверняка завтра еще штук тридцать Монолитов откроется, и снова в пекло. Блин, иногда я завидую подразделению Марии и Ярослава, которых уже который день дежат в ГАРМе…

— Зато ты к инквизитору не ходишь на ковер.

— Это да… Маша уже вышла из лазарета?

— Угу. Вика сказала, что ее снова дергали в башню.

— Блин, бедняжка. А кстати, вот и она!

Я повернул голову и разглядел Машу на одном из диванов в темном углу. Она сидела уткнувшись в бокал и, казалось, готовилась уснуть.

— Хочешь поздороваться? — спросил я.

— Нет, не слишком я с ней знаюсь. Так, пересекались пару раз, привет-пока и все. Да и вообще друзей тут у меня не так уж и много, если честно.

— Сама-то помнишь, как тебя совали в эту хреновину? — спросил я, наблюдая, как на бочку, поскальзываясь, забирается Зубрилка, которую, оказывается, звали Катей.

— Угу. Жуть… Но я просидела там до конца, и при этом мне почему-то показалось, что стенки сжимаются…

— Только стенки? Больше ничего?

— Со страху много что может показаться, — ухмыльнулась Настя. — Говорят, кто-то шепотки слышит, кто-то видит свет в конце тоннеля. А кто-то даже видит сны…

— Сны?

— Если отрубит там внизу, то вся жизнь перед глазами пронесется!

— А если наотрез отказаться? — спросил я. — Это же не обязательно?

— Не обязательно конечно. Но… лучше не надо. Тебе это запомнят до конца обучения. Да и никто тебя в рейд не возьмет, если узнают, что ты струсил залезть в какую-то бочку с кровью.

Большая часть проходила испытание без особых проблем, и только одну девчонку пришлось тащить на бочку силой. Она визжала и упиралась, но ее насильно сунули вниз и захлопнули крышку.

— Жестоко, — покачал я головой, глядя как она барахтается и бьется о стенки.

— Пусть скажет «спасибо», что парни протянули ей руку помощи, — хмыкнули на мою реплику сзади. — На Нексусе ей придется в сто крат тяжелее. Если она не научится переступать через себя, то очень надеюсь, ее не определят в мое подразделение.

Я повернулся. Говорила одна из захмелевших дам, сидящих на диване.

— А вы суровы, сударыня…

— Как же иначе? — сверкнула глазами девчонка. — По-другому на Нексусе не выживешь. Там сюсюкаться с ней никто не будет. Вообще не понимаю, зачем в ГАРМ набирают тех, кто боится просто посидеть в бочке?