Народ на меня глядит, мол, чего делать-то станем? И тут меня осенило поехать на ту сторону Иртыша и там найти какое озерко, да и пострелять вволю, коль серьезная вылазка не удалась. Никто особо возражать не стал, погрузились и на берег. И надо же такому случиться, что стоит у причала кораблик под названием «Ихтиоз» (на всю жизнь это название запомнил!), а на борту его капитан Володя, который в нашем участке под моим началом зимой грейдеристом на службе состоял, а летом в рейс уходил, имея флотское образование.

То был изготовленный для военных целей сторожевой катер довольно скоростной и легко управляемый. Мы к капитану, как к родному. Мол, возьми с собой, по дороге где-нибудь высадишь, где охотничьи места и вволю поохотиться можно. Он не возражает. Сообщил, через полчаса отваливаем. Но ехать с нами решились далеко не все. Двое отговорились срочными делами и заботами, в результате нас осталось трое, не считая капитана и его пожилого помощника, почти все свое время проводящего на камбузе. Еще как на грех оказались у него под горлышко заправленные две фляги со свежим пивом. Он опять не возражает, пейте, не жалко и с нами за компанию тоже свою кружку тянет. Ну, мы были уже тепленькие, а тут еще пивцо сверху крепко легло. Все к рулю кинулись, капитанами себя почуяв. В результате вместо севера на юг направились. Лишь когда доплыли до Абалака и капитан увидел монастырские строения, сообразил, что не туда курс держим. Обложил нас матом крепко, отогнал от руля, развернулись и пошли в обратную сторону. На север, значит.

Утром слышу скрежет, звон цепей швартовочных, крики какие-то. Выбрался из кубрика, спрашиваю у капитана:

«Это где мы, значит, есть?» Он мне спокойно и отвечает:

«В Хантах на заправку встали».

«А потом куда?»

«Потом мне в Салехард нужно груз какой-то там доставить».

«Ихтиоз» этот был у одного научно-исследовательского рыбного института в аренде вроде как курьерское судно. То все ладно, а вот нам-то что под Салехардом делать? Это же, почитай, две тысячи верст от родного Тобольска!

«А обратно когда», — интересуюсь в надежде, что через недельку-другую, в крайнем случае две он обратно отправится и нас доставит.

«Да нет, — капитан отвечает, — до конца сезона на севере буду…»

Это значит, до ледостава, до начала ноября месяца. А сейчас сентябрь только.

«А нам как быть?» — задаю резонный вопрос.

«Определю вас где-нибудь, там и поохотитесь и порыбачите», — улыбается он.

Сон мой как рукой сняло. Выходить в Хантах — кому мы здесь нужны. Документов ни у кого с собой нет, наберешься неприятностей по полной. А на север плыть — как обратно попадать? Дилемма… Разбудил свою команду, изложил ситуацию, а мужики так спокойно и говорят мне:

«Капитан человек бывалый, не первый год обитается на Иртыше и Оби, он нас пристроит куда-нибудь. Чего переживать, плывем и ладно…» И снова спать завалились.

И плыли мы так то ли день, то ли два, покуда до меня не дошло, что дома меня хватятся через неделю и точно в розыск объявят. Надо бы их как-то известить, где нахожусь. Пошел к капитану, показываю на рацию, мол, с Тобольском связаться можно. Он смеется, второй год рация та не работает. Лампа какая-то полетела.

«А почта нам хоть какая-то по дороге попадется? — спрашиваю. — Домой телеграмму надо дать, а то ведь там с ума сойдут».

«Почта скоро будет. Тут поселок стоит, Горки зовут. Я причалю, быстро отправите свою телеграмму, и все путем будет».

Точно. Поселок о две улицы. Выбрался на берег, иду по песчаной улочке, как сейчас помню, рябина соком налилась, и я, как ягодка спелая, разными нехорошими мыслями одолеваемый. Зашел на почту, бланк взял, пишу:

«Нахожусь…»

«Как ваш поселок называется?» — уточняю.

«Горки зовут».

У меня тут же с этим названием нехорошая ассоциация родилась: именно в Горках вождь мирового пролетариата последние дни свои доживал. А если придет от меня послание, что я в Горках оказался, что там мои родные и близкие подумают? Ясно что. Нашел-таки выход, спрашиваю телеграфистку:

«А как следующий поселок называется, скажите, будьте добры».

Она мне так спокойно и отвечает:

«Мужи его зовут».

«Как?!» — переспросил.

«Говорю вам: МУЖИ!»

Вот те на. Сплошной кроссворд выходит. Но не нашел ничего лучшего так и написал:

«Нахожусь в Горках, плывем в Мужи».

Мелькнула спасительная мысль, что моя мама проработала в речной навигации всю жизнь, поди разберет. Только вот мама всю ту осень провела у себя на даче и в город ни разочка не показывалась. Так что осталась та телеграмма нерасшифрованной и долго служила мне нареканием моего верхоглядства и прочих, прочих грехов. Спорить не стану, так оно и было.

Наконец судно наше остановилось возле симпатичного заливчика, опоясанного сверху высоких холмов непроходимым лесом. Капитан подозвал нас и сообщил:

«Вот здесь вас и высажу. Там наверху хантейская избушка, в ней обоснуетесь. Печка есть, топор найдете, так что замерзнуть не рискуете. Лодку вам оставлю с мотором, бензин, сети, хлеба запас, сигарет, потом по возможности еще подкину. Местечко это называется Ханты-Питляр. От Салехарда совсем рядом, рукой подать, но от людей скрыто, лишних глаз нет. Хозяин избушки на лето в поселок перебрался, сюда только зимой вернется. Только смотрите, ведите себя тихо, не пакостите, а то он на вас управу живо найдет».