— Может быть, ты мог бы сказать что-нибудь приятное прямо сейчас, чтобы я перестала чувствовать себя такой большущей идиотиной.

— Ты - не идиотка, девочка. Это я - идиот.

— Почти сработало. Так что давай заливай тут.

Деклан опускает голову мне на плечо и прячет лицо в изгибе моей шеи.

— О боже мой. Ты даже не можешь придумать, что мне сказать после того, как я окатила тебя переживаниями моего сердца? Дай мне встать. Я ухожу.

Корчась от унижения, я пытаюсь подняться, но мое тело расплющивает под его огромным весом.

Деклан хватает меня за подбородок и крепко держит мою голову, затем хрипло говорит на ухо:

— То, что ты только что сказала, - лучшее, что кто-либо когда-либо говорил мне. В моей жизни. Черт возьми, это самое лучшее. И знаю, что буду думать об этом до конца своих дней, еще долго после того, как ты забудешь меня. Ты молода и красива, и в твоем будущем тебя ждут десятки мужчин, которые безумно влюбятся в тебя...

— Сотни. Как минимум.

— ...и я буду для тебя всего лишь далеким воспоминанием. Но я все равно буду пытаться стереть твое лицо, твой вкус и твой сладкий голос из памяти через пятьдесят лет, потому что я уже знаю, что ничто другое никогда не сможет сравниться с тобой. Ничто и никто никогда не приблизится к тебе.

Сердце наполняется теплом. Я медленно вдыхаю, чувствуя, как его слова проникают мне под кожу и оседают в костном мозге.

— Не уверена, что тебе осталось жить пятьдесят лет, старина, — говорю дрожащим голосом.

— Нет, если буду проводить гораздо больше времени в твоей компании, чертовка.

Деклан берет мое лицо в ладони и глубоко целует, позволяя почувствовать все, что чувствует он. Затем снова переворачивается, так что оказывается лежащим на спине, а я оказываюсь в его сильных руках, прижимаясь щекой к груди, слушая, как колотится его сердце.

Мы лежим так долго, пока эмоции, разрастающиеся внутри моего тела, не становятся слишком невыносимыми.

— Последняя крупица честности.

Он издает стон.

— Не знаю, смогу ли я это вынести.

— Ты сильнее, чем думаешь. Итак, вот оно. Я никогда тебя не забуду. И я никогда не буду называть другого мужчину «сэр». Даже если кто-нибудь попросит меня об этом - чего они не сделают, я слишком пугающая, - это слово всегда будет принадлежать тебе и только тебе. Никому больше.

Его выдох - это большой, внезапный выброс воздуха.

— Черт возьми. Не знаю, смеяться мне, расцеловать тебя или выпрыгнуть из ближайшего окна.

— Ты можешь решить позже. А пока, почему бы тебе просто не приготовить мне что-нибудь поесть? Я бы с удовольствием съела салат.

— Ни один здравомыслящий человек не мечтает о салате.

— Кто сказал, что я в своем уме? Очевидно, что это не так. Я лежу здесь с пожилым гангстером, который похитил меня и чье представление о романтике сводится к тому, что он называет меня верблюдицей.

— Сколько раз ты использовала тезаурус14 для поиска альтернативных вариантов к слову «старый»?

— Ни разу. Я просто сидела и смотрела на тебя, когда проснулась в твоем самолете после того, как ты впервые похитил меня, и составила список в голове.

— Очень забавно. Сорок два - это еще не старость.

— Нет, если ты черепаха. Или гигантская секвойя. Или одна из тех стеклянных губок в Восточно-Китайском море, которые могут дожить до десяти тысяч лет. Но по человеческим меркам ты уже более чем наполовину мертв.

Деклан лишь смеется.

— Мы только что занимались любовью, а ты говоришь мне, что я более чем наполовину мертв? И ты обвиняешь меня в том, что я не романтичен.

Занимались любовью.

Не трахались, не занимались сексом или какими-либо другими менее очаровательными вариантами. Занимались любовью.

Я не буду называть эту эмоцию. В любом случае, сомневаюсь, что для ее обозначения найдется подходящее слово.

Деклан снимает с меня наручники ровно настолько, чтобы одеть меня в одну из своих белых рубашек на пуговицах, затем снова надевает на меня наручники и натягивает пару черных джинсов. Босой и с обнаженной грудью, Деклан ведет меня на кухню, сажает меня на табурет у огромного мраморного островка и целует в лоб.

Затем начинает рыться в своем огромном холодильнике в поисках чего-нибудь, чем можно меня покормить.

Я наблюдаю за ним, восхищаясь шедевром архитектуры, который находится у него за спиной.

— Как часто ты занимаешься спортом?

— Ежедневно. Ветчина?

Он держит в руках пластиковый пакет с мясными деликатесами.

— Она со вкусом салата?

— Нет.

— Вот именно.

Деклан смотрит на меня через плечо.

— Ты - вегетарианка?

— А что ты узнал, проведя проверку в отношении меня?