Дезику некогда было поговорить с Попадосом во время эвакуации из замка Лулулианы. Но, улучив момент, когда стало ясно, что бог попаданцев квартирует в особняке Туманова на правах, если не арестанта, то существа с урезанными возможностями, цербер зашёл к своему бывшему хозяину.

— А, Дизлайк, — криво ухмыльнулся Попадос. — Ты чего припёрся? Ты же теперь другому служишь.

— Ко мне применили магию, чтобы остановить от бессмысленного убийства, — неторопливо ответил Дезик. — И да, подчинили мою волю в тот момент. Но это же ты меня послал на убийство бога или верную смерть. Был бы на том месте не Рандом, и меня уже не было бы вовсе.

— Да что ты говоришь?! — разозлился Попадос, понимая, что даже бывший пёс к нему относится с пренебрежением. — Я специально всё сделал так, что он не мог причинить тебе вреда! Это ты оказался слабаком!

— Легко обвинять других в своих слабостях, — ответил на это цербер, который действовал сейчас, как единый организм, но головы его говорили по очереди, то одна, то другая, то третья. — Вот только ко мне действительно была применена магия, и в тот момент я ничего сделать не мог. А потом осознал, что ты пытался сделать из меня злобную тварь. Под стать себе самому.

— Это неправда! Ты должен был защищать меня! А вместо этого лижешь ботинки этому… ублюдку-подкидышу, — Попадос был вне себя от ярости, преисполняясь жалости к себе и желанием мести. — Понятно, что он держит тебя голосовым приказом, иначе к нему и на выстрел никто не подойдёт. Но ты мог бы бороться! В конце концов, всё то, что произошло, это я из-за тебя так сделал!

Головы Дезика многозначительно переглянулись между собой. Они выражали удивление и неприятие сказанного бывшим хозяином.

— То есть ты совершил величайшую глупость на Олимпе, которая ещё неизвестно чем закончится, — вдумчиво проговорила центральная голова. — И хочешь обвинить в этом нас? Ты — действительно низкое, трусливое и слабое существо, лелеющее только собственный эгоизм.

— Что? — переспросил Попадос, так как не привык к тому, что его отчитывает собственный питомец. — Ты совсем тут распустился? Команды «голос» не было!

— Вот-вот, — ответил Дезик, внезапно успокоившись, и сел напротив бога попаданцев. — Именно поэтому я остался рядом с Рандомом даже тогда, когда действие приказа закончилось.

— Как закончилось? — опешил Попадос, уставившись на Дезика, которого он звал не иначе, как Дизлайком. — То есть ты не…

— Полностью по собственному желанию, — фыркнул цербер и улыбнулся всеми тремя пастями. — Глас — штука сильная и серьёзная, но действует недолго.

— Предатель! Неблагодарная псина! Да я тебя сгною! — Попадос наступал на Дезика и плевался слюной, но тут цербер встал и фыркнул пламенем так, что бывший хозяин остановился на месте, как вкопанный. — Безмозглая сука! — прошипел он.

— За суку отдельно ответишь, — спокойно проговорил цербер. — А хочешь знать, почему я остался? Потому что впервые в жизни я почувствовал себя кому-то нужным. Да, на меня воздействовали Гласом и после этого могли сделать со мной всё, что угодно. Даже на воротник пустить. Но нет, меня накормили, приютили, поселили рядом с собой. А не как ты, изверг, держал меня в самых тёмных подземельях Олимпа, морил голодом, учил ненавидеть всех вокруг!

— Да я… Я твой характер пытался закалить! А ты, как был размазнёй, так ею и остался! — Попадос сглотнул, потому что бывший питомец сделал пару шагов навстречу к нему. — Мне жаль потраченного на тебя времени! Тьфу! — и он сплюнул Дезику под лапы.

— Лишь расставшись с тобой, я узнал, что существует дружеское отношение. Я понял, как могут говорить с уважением и просить, а не приказывать, — и говоря всё это, цербер ни разу не кривил душой. — Я с Рандомом из-за твёрдой уверенности, что меня не предадут, никогда не бросят в тёмных, пустых, пропахших плесенью подвалах на несколько дней без воды и пищи, если я вдруг не пойму, что от меня хотят. Из-за того, что меня считают равным и относятся соответствующе. И никогда, никогда не пожертвуют мной в угоду прихоти или мести.

— Пожертвуют, ещё как пожертвуют, — прошипел Попадос, отступая под напором Дезика. — Прижмут твоего дорогого Ранди, и он тобой прикроется.

— Нет, — покачал головами Дезик. — Я сам закрою его собственным телом, понял, трус? Ты просто не понимаешь, что такое человеческое отношение. Даже после того, как твою никчёмную задницу спасли от всепроникающего вертела демонов!

Бог попаданцев что-то хотел возразить на это, но тут дверь открылась, и на пороге появился Пожарский.

— Спасибо, что приглядел за ним, — проговорил он Дезику с улыбкой и потрепал его по тому месту, где все головы соединялись с туловищем. — Он не хулиганил?