— Ну, прям малютка-приведение, — сказал Лэсли. Он старался шутить, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

Кливерт вышел вслед за Яном, он нес его одежду, которую и передал Анне, она схватила одежду, уткнулась в нее лицом и разрыдалась. Джон обнял ее за плечи.

— Матильда, Кубок, — скомандовал Кливерт. И рыжеволосая женщина с почтительным поклоном протянула ему старинную ритуальную чашу, сделанную из белого золота и перламутра. Чаша была украшена огромными сапфирами и жемчугом. Кливерт налил в нее воду из кувшина.

— Вода черного озера, — Кливерт поставил чашу на алтарь, и все увидели, как вода начала чернеть, она все темнела и темнела, пока, наконец, не превратилась в настоящие густые чернила. Тогда Кливерт снял со своего пальца кольцо и опустил в черную воду, говоря: «DEPOSUIT ANULUS REDITUM POTENTIA», — кольцо с шипением растворилось в воде.

— Что он сказал? — шепотом спросил Ян у стоящего рядом с ним Лэсли.

— Это на мертвом языке, я не знаю, Адель, что он сказал?

— Опускаю кольцо, возвращаю силу, — так же шепотом ответила Адель.

— Опускаю кольцо, возвращаю силу, — передал Лэсли.

— А-а-а… ясно, — сказал Ян, — они сейчас были похожи на школьников, играющих в «Изломанный телефон».

Кливерт поднял чашу над алтарем, произнося какие-то заклинания, потом он обернулся к Лэсли.

— Ты, брат, подойди сюда, — взгляд его был суров и сосредоточен. — Отвечай мне, только честно, как в последний миг твоей жизни отвечай: любишь ли ты брата своего?

— Да, конечно, люблю… — растерянно ответил тот.

— Любишь ли ты его так, чтобы отдать за него самое дорогое, что у тебя есть, самое желанное, то, за что ты, не раздумывая, отдал бы жизнь, то, чего жаждет твое сердце?

Лэсли никак не ожидал такого вопроса. Он удивленно посмотрел на всех: на мать, на отца, на Адель, на Яна… Тысячи мыслей пронеслись у него в голове за долю секунды. Он вспомнил, как спас Яна полгода назад на Муруджунской игле, тогда он готов был отдать за него все на свете… и сейчас готов… но… самое дорогое на свете для него сейчас, самое желанное… это же Адель… готов ли он отдать за брата — ее?

Тысячи сомнений взметнулись ввысь и закружились хороводом в его голове. Где эта правда? В чем она? На что он действительно готов? Что если он скажет «да», а это не будет правдой? Что случится тогда? А если он не готов, не готов пожертвовать любимой ради брата? Что будет? Лэсли растерянно смотрел на Адель, на Яна… и не понимал, что ему делать. Сомнения и стыд за возможность неправильного решения давили на него все сильнее.

— Не торопись, подумай, сейчас нам некуда спешить, — уже спокойнее сказал Кливерт, — мы будем здесь ровно столько, сколько понадобится, но каждое слово, каждое решение — необратимо. Именно сейчас мы выбираем путь. Каждый раз, совершая выбор, мы идем лишь по одной из двух дорог. Все зависит от выбора. Так что подумай, подумай хорошенько. Все кирпичики нашего выбора мы складываем в основание нового дома — тела этого мальчика. И от нас зависит, каким будет этот дом, сможет ли это тело пройти предстоящие ему испытания, выдержать все… Я отдал свои силы и знания, которые получил точно также в свое время. Теперь все сосредоточено в этой чаше. Ты в праве отдать ему то, что поддержит его в предстоящем испытании… Так что думай, юноша, от твоих слов многое зависит. Каждая жертва должна быть отдана добровольно! Только тогда она принесет свой плод, только так от нее будет польза.

— Жертва? Что ты имеешь в виду?

— Что ты готов отдать за брата? Какова твоя жертва? Готов ли ты отдать — ее? — с грустью в голосе спросил Кливерт, указывая ссохшимся пальцем на Адель.

— Это символ? Вы говорите загадками, я не понимаю.

Адель пыталась сказать что-то Лэсли, но ее губы словно были склеены чем-то настолько липким, что она просто не смогла раскрыть рта. В следующую секунду невидимые веревки скрутили ее по рукам и ногам.

Анна от страха вцепилась в Джона, но тот схватил ее за руки и велел молчать.

— Что ты выберешь? — продолжал Кливерт. В ту же секунду вспыхнуло пламя, оно неумолимо приближалось к девушке.

— Только твое решение прекратит это, Лэсли! — крикнул Джон, — решай!

— Ты пытаешься оценить последствия, но выбирать надо сердцем! — крикнул в ответ Кливерт. — Отказавшись от любви, ты сможешь помочь твоему брату в предстоящем ему испытании. Твой выбор?!!!

Секунды тянулись бесконечно долго, а огонь всё приближался к Адель. Лэсли думал… Помочь брату — его долг, но какой ценой? И все-таки, он никогда не сможет быть счастлив с Адель, если сейчас откажется от помощи Яну.

— Я согласен, — твердым голосом сказал Лэсли, с ненавистью глядя на Кливерта.

Огонь тут же потух, веревки, связывающие Адель исчезли. Из ее глаз катились слезы, но она кивала головой, подтверждая правильность выбора Лэсли. Он смотрел на нее, не отрываясь — глаза в глаза. Анна, не в силах смотреть на это, уткнулась в плечо Джона, который, казалось, постарел на тысячу лет за одно только это мгновение.

Лэсли подошел к Кливерту и опустился перед ним на колени, не отрывая глаз от Адель. Бывший хранитель со словами «SPONTE VICTIMA» стал срезать у него волосы ножницами, которые подала ему красавица Матильда.