– Я была на скучной вечеринке, – ответила я. – Мечтала сбежать оттуда и больше не возвращаться.

– И отключение электричества стало для этого прекрасной возможностью. – По звуку его голоса я поняла, что мужчина улыбается.

– Верно, – сказала я, зачем-то потупив взгляд.

– Я тоже был приглашен на вечеринку внизу, – признался он. – Но продержался там всего полчаса. Уверен, мне сильно влетит за этот побег.

– И мне тоже, – усмехнулась я. – Но я придумаю, как оправдаться.

– Все, только бы не возвращаться туда, да?

– Да, – прошептала я.

Что-то внутри меня, прямо под ребрами, ожило, шевельнулось и потянулось к незнакомцу, который стоял рядом. Меня никогда никто не понимал, а тут какой-то незнакомый мужчина, лица которого я не видела, буквально озвучил мои мысли.

– Как тебя зовут? – зачем-то спросила я и сразу же закусила губу от досады.

– А-а… ну… – замялся мужчина. – Так как я кореец, мое имя сложно воспринимать иностранцам. Зови меня Джек. Можно Джеки. Думаю, так будет проще. Ты же иностранка?

– Я из России, – сказала я, чувствуя, как загораются мои щеки.

– Ух ты! Я еще не встречал русских женщин. А как тебя зовут?

– Кира, – зачем-то соврала я, назвавшись именем подруги.

– Ки-рa, – на свой лад произнес Джек. – Кира.

Кажется, он снова улыбался.

– Хочешь чаю? – внезапно спросил он. – Я знаю, что русские очень любят черный чай с лимоном, а у нас его достать проблематично.

– Да, довольно сложно, – согласилась я. На вкус их чаи были приятными, но другими. Вкусно, но не то.

– Так что скажешь? Выпьем чаю? У меня даже лимон есть. И сахар.

Сомневалась я недолго. Обычно я никогда не принимаю сомнительные предложения незнакомцев, но душа почему-то тянулась к Джеку, поэтому я согласилась выпить с ним чаю, чем очень его обрадовала.

– Мой номер рядом, в двух шагах! – радостно объявил Джек. – Примерно через три двери. Я возьму тебя за руку, а то, боюсь, мы тут потеряемся.

Мы не потерялись бы, конечно же. Я прекрасно понимала, что он просто хочет прикоснуться ко мне, но так как мне самой хотелось того же, я протянула руку в темноту и тут же дотронулась до его руки. Теплые пальцы нежно сжали мою ладонь, и я ощутила, как это тепло переходит ко мне – через руку и плечо, прямиком в грудь.

– Так, это восемьсот восемьдесят шесть, – бормотал Джек, останавливаясь перед каждой дверью и трогая ее номер. – Это восемьсот восемьдесят семь, а значит, следующий – мой! Восемьсот восемьдесят восемь! Да, отлично.

Он толкнул дверь, и она открылась, приглашая нас войти в полумрак номера.

– Почему именно восемьсот восемьдесят восемь? – спросила я, ступая внутрь. – Так получилось или…

– Это не случайность. Я всегда выбираю этот номер. Видела дораму «Обречен любить тебя»?

Я помотала головой, а потом, вспомнив о темноте, сказала:

– Нет, не видела.

– Там абсолютно чужие друг другу мужчина и женщина поселились в номерах напротив. В две тысячи шестом и две тысячи девятом. Из-за двух придурков шестерка перевернулась, и получилось два две тысячи девятых номера. Девушка попутала номера, зашла к главному герою и легла к нему в постель, думая, что он ее парень. Мужчина же подумал, что пришла его девушка. Оба были в нетрезвом состоянии, переспали друг с другом, а потом она залетела. Все, конечно же, кончилось любовью и свадьбой, но в жизни так не бывает. С тех пор я опасаюсь подобных номеров и всегда выбираю безопасный восемьсот восемьдесят восьмой.

– Похоже на фобию, – хохотнула я.

– Есть такое, – согласился Джек,

– А если отель небольшой и восемьсот восемьдесят восьмого номера нет? – полюбопытствовала я.

– Тогда выбираю сто одиннадцатый и так далее, – ответил Джек, закрыв дверь на щеколду.

Мы оба завозились в коридоре, скидывая обувь, что вызвало у меня улыбку. Мы были представителями совершенно разных наций, но чистота и тапочки в доме нас объединяли. В отличие от американцев и европейцев, русские и корейцы ни за что не зайдут в дом в обуви.

– Чай лежит у меня в сумке, – сказал Джек, осторожно проследовав из коридора в глубь номера. – Черт, телефон вырубился. Не подсветишь мне своим?

– Я оставила его в номере! – соврала я. Мне не хотелось нарушать это волшебное чувство, которое сейчас окутывало меня с головы до ног. Со светом оно исчезнет, я уверена.

В номере, однако, было не так темно, как в коридоре. Окна хоть и были без штор, но находились далеко от кухни, очертания которой я смогла разглядеть только после того, как около минуты вглядывалась в полумрак.