— Это…может занять некоторое время, — она снова вздыхает и отводит взгляд, не зная, что сказать. — Мне никогда не было легко простить или забыть, — Луна избегает моего взгляда. — Думаю, я больше из тех, кто возмущается и помнит.

Хорошая новость в том, что она не велела мне отваливать. Плохая новость в том, что она всё ещё колеблется.

— Некоторое время не должно быть слишком долгим”

— Может быть. Но потом происходит это? — она скрещивает руки на груди в…разочаровании? Гневе? Я не могу сказать точно. — Генри, мы застряли в чертовом лифте!

В ответ на её вспышку я снова улыбаюсь.

— Так вот каково это — иметь дело с писателем? — я ухмыляюсь, поддразнивая её. Зеленые глаза вспыхивают. — О чём ты могла бы упомянуть.

Она не просто написала роман. Она написала хороший роман. Кроме того, я буду вести каждый разговор с этой информацией.

— Мы никогда не говорили об этом, — утверждает она. Я пока оставлю эту тему.

— Так, посмотрим…Скрытная, чрезмерно драматичная, — продолжаю я, отмечая качества, которые придумываю на ходу. — Всё кажется катастрофой конца света, делает поспешные выводы.

Луна усмехается, выглядя скорее раздраженной, чем оскорбленной, но уголок её рта приподнят.

— Ага, да. Это я.

Я умираю от желания прикоснуться к ней снова. Требуется невероятная сила воли, чтобы удержаться.

— Я могу заверить тебя в одной вещи, — я жду, когда её зеленые глаза вернутся к моим. — Нет никого другого, с кем я предпочел бы застрять в лифте.

Пока Луна изучает моё лицо, мой взгляд перемещается к её губам. По правде говоря, у меня такое чувство, будто я снова на том первом самолете с ней. Шатаюсь, дрожу, боюсь упасть. Но здесь мне не страшно.

— Позволь мне задать тебе три вопроса, хорошо?

На секунду на её лице появляется улыбка, но она сдерживает её.

— В прошлый раз получилось не очень здорово, — говорит она.

— Я должен был поговорить с тобой, так что всё получилось.

Беспорядочное биение моего сердца нарастает в геометрической прогрессии, и я стою там, возбужденный. Я не думал, что возможно хотеть кого-то так сильно, как я хочу её. Сдерживая порыв просто наброситься на Луну, я делаю несколько успокаивающих вдохов, но у моего тела есть другие идеи, пробуждающие новую похоть.

Луна поджимает губы.

— Так…мы делаем это?

— Чертовски верно, что мы это делаем, — отвечаю я, и она улыбается. Я тоже улыбаюсь. — Я действительно хочу поцеловать тебя, — признаюсь я.

Я вижу, как двигается её горло, и в мою голову приходят самые разные идеи.

— Это не вопрос, — в её голосе слышится легкость.

Я хихикаю, затем привлекаю её к себе.

— Можно я тебя поцелую?

— Да, — выдыхает она, и мы лучезарно улыбаемся друг другу. Наши губы встречаются в мягком, медленном исследовании. Поцелуй, которым мы делимся, короткий. И всё же мы остаемся рядом, в одном пространстве, дышим одним воздухом. Луна обвивает руками мою талию.

— Я говорила тебе, что мне действительно нравится эта борода? — шепчет она игривым тоном.

— Ты ведь несерьезно, — хихикаю я. Не могу понять, шутит она или нет.

Она поднимается на цыпочки, не торопясь, ощущая шероховатость моих заросших щетиной щек в отличие от гладкости моих скул. Она так осторожна. В своих прикосновениях. Своём взгляде. Так просто. Но моё сердце бешено колотится. Она сводит меня с ума. Не хочу двигаться медленно, чёрт возьми.

Когда она снова смотрит мне в глаза, мои руки сжимаются вокруг её талии, из-за чего её грудь касается моей.

Дыши.

Я улыбаюсь ей сверху вниз.

— Tu es si belle. J’aime tes yeux verts brillants.

Когда она говорит, в её голосе слышится благоговейный трепет.

— Что ты сказал?

Её легкая улыбка заставляет моё сердце учащенно биться.

— Ты такая красивая, — перевожу я, наклоняя голову вперед, чтобы она могла поцеловать меня. Она этого не делает. Но смотрит на меня так, словно хочет. — Мне нравятся твои ярко-зеленые глаза.

Появляется ямочка на щеках.

— Звучит так мило, — она прижимается ко мне всем телом. — На обоих языках.

Нежно поглаживая, я провожу большим пальцем по её щеке.

— Это правда. На обоих языках, — заверяю я её, улыбаясь, прежде чем мои губы снова оказываются на её.

Луна такая же нетерпеливая. Мне нравится, как она целует меня. Как будто она хочет этого так же сильно, как и я. Как будто это важнее, чем её следующий вздох.

— Я скучал по тебе, — говорю я ей, пока впиваюсь губами в её шею. Она кивает, как мне кажется, в знак согласия. — Ты скучала по мне?

— Ты хочешь, чтобы я тебе сказала? — стонет она, когда я прижимаюсь носом к её груди. — Или ты хочешь, чтобы я тебе показала? — она подчеркивает "ты", хватаясь за растущую выпуклость у меня в штанах.