Я знаю, что она пьяна, но, услышав, как она говорит, что скучала по мне, моё сердце учащенно бьется. Если её друзья не знали о нас, то после этого всё становится совершенно ясно.

— Смотри, теперь я высокая, — хихикает она, всё ещё стоя на краю кровати.

Когда она делает шаг вперед, я едва успеваю поймать её, прежде чем она упадёт на пол. Отойдя в сторону, Майя прикрывает глаза, когда ей кажется, что Луна вот-вот упадет лицом на покрытый ковром пол.

— Не думаю, что мне нравится пьяная Луна, — бормочет она громче, чем обычно.

— Я люблю пьяную Луну! — заявляет Хейзел. — Она веселая! Вот если бы она хоть на секунду замолчала о Хэнке. Без обид.

— Никаких обид.

Интересно, что она им рассказывала.

Всё ещё обнимая меня, Луна прижимается своим телом ко мне.

— Мы сейчас займемся сексом?

Я хватаю ртом воздух, прежде чем из моего горла вырывается удивленный смех. Лицо Майи приобретает оттенок розового. Хейзел пытается не расхохотаться, но ей это не удается.

— Тебе нужно выспаться, — просто заявляю я.

Луна будет очень огорчена, когда протрезвеет.

— Я не знала, что ты носишь серьги, — говорит моя очаровательная пьяница, садясь на пол и усаживая меня рядом с собой, чтобы она могла осмотреть затычки в моих ушах. — Подожди, это не серьги.

— Почему мы это не записываем? — спрашивает Хейзел, ни к кому конкретно не обращаясь. Луна надувает губы.

— Генри? — она обводит контур моих губ кончиками пальцев.

— Да, Луна? — я улыбаюсь, помогая ей сесть на кровать.

— Я хочу этот большой ч…

— Чёрт, девочка! TMI! — кричит Хейзел, прежде чем Луна смущает их ещё больше.

Я разрываюсь между желанием рассмеяться и сочувствием к её друзьям. Им не нужно было ничего этого слышать. Хейзел качает головой.

— Братан, мы уходим.

— Если тебе что-нибудь понадобится, — начинает говорить Майя, уже направляясь к двери с ярко-красным лицом.

Я вежливо киваю.

— У нас всё будет в порядке, — заверяю я их. Нет смысла притворяться, что это не так.

— Неужели я такая же раздражающая, когда пьяная? — задается вопросом Хейзел.

— Иногда, — вздыхает Майя и кивает.

— Почему вы всё ещё со мной дружите? — спрашивает Хейзел с отвращением, прежде чем крикнуть: — Увидимся, Хэнк!

Я оставляю Луну на кровати, чтобы проводить их.

У двери Майя поворачивается ко мне.

— Мне жаль.

— Пожалуйста, не надо, — настаиваю я.

— Да, не надо, Яя. Для этого и существуют парни, — говорит ей Хейзел, уже на полпути по коридору.

— И всё же, некоторые пьяницы — это сущее наказание. Луна, кажется, одна из них.

Я не могу сдержать улыбку на лице, только не после того, как меня назвали её парнем.

— Вы заботились о ней первую половину ночи. Я позабочусь о второй.

Майя кивает.

— Пожалуйста, позвони, если она в ближайшее время не уснет. Мне бы не хотелось, чтобы тебе пришлось иметь дело с тем, что она…

— Чертовски надоедлива! — Хейзел кричит из-за угла.

— Трудная.

— Я обязательно это сделаю. Спасибо, — говорю я ей, прежде чем закрыть дверь.

— Я не пьяна, — бормочет Луна с кровати.

— С этим трудно спорить.

Луна продолжает сражаться с пуговицами. Я наблюдаю за ней, счастливой, удивленной.

— Что ты делаешь?

— Я собираюсь соблазнить тебя, — отвечает она, всё ещё не в силах расстегнуть первую пуговицу.

Мой смешок низкий и хриплый. Ей не нужно сильно стараться, даже когда она пьяна.

— Ты голодна?

Еда должна помочь в ее нынешнем состоянии.

— Да! Ты тоже проголодался? — пуговицы забыты. — Потому что у меня есть кое-что, что ты можешь съесть, — она ухмыляется.

Гребаный ад.

— Вот, — я прочищаю горло. — Выпей воды, пока я что-нибудь закажу, — прежде всего мне нужно убедиться, что с ней всё в порядке.

Обслуживание номеров займет тридцать минут. Прежде чем еду принесут, я уговариваю Луну принять душ.

— Ты не собираешься принять душ со мной? — шепчет она, когда я снимаю с неё платье, у которого, оказывается, сзади есть молния. Пуговицы спереди носят чисто декоративный характер.

— Не думаю, что это хорошая идея.