Она отстраняется первой.

— Ты тоже должен быть голым.

— Сначала ты должна что-нибудь съесть. Вот вафли.

Это привлекает её внимание.

— Себе ты взял блинчики?

— Да.

Улыбаясь мне, выставляя на всеобщее обозрение ямочки на щеках, она нежно целует меня в подбородок.

— Ладно, давай сначала поедим. Тебе понадобится энергия.

Глава 25

ЛУНА

С этого момента, si no como, no tomo (с испанского: Если я не ем, я не принимаю). Потому что последние несколько часов прошли как в тумане. Я не знаю, когда пришел Генри, или когда ушли Майя и Хейзел, или почему на мне его бежевый кардиган поверх лифчика и ничего больше. Я задам эти вопросы позже, потому что после вафель, фруктов, большого количества воды и прояснения в голове мне хочется только одного.

Я встаю и беру Генри за руку.

— Ты остаешься? — спрашиваю я, ведя его в ванную. Возможно, в моем организме ещё осталось немного жидкой храбрости.

— А ты как думаешь? — он ухмыляется, скидывая туфли, прежде чем притянуть меня в свои объятия для серии поцелуев по всему моему лицу, шее и плечам.

Этот мужчина заставляет меня хихикать, как школьницу. Вот почему, вместо того, чтобы пытаться придумать что-нибудь милое, чтобы сказать, я обнимаю его, чтобы унять пронзающие меня ощущения. Это не работает. Если уж на то пошло, я чувствую себя лучше. Более возбужденной. Более нервной. Более взволнованной.

— Давай, — говорю я, отстраняясь, чтобы помочь ему снять одежду. — Ты что-то говорил о душе.

Он посмеивается, пока мы раздеваемся, а потом обнимает меня. Эти твердые мышцы и сильные руки окружают меня, как теплое одеяло. Я в лифчике, а он всё ещё в джинсах, когда мы заходим в душ, потому что я больше не могу ждать.

— Предполагалось, что я позабочусь о тебе, — стонет он, пока я провожу руками по его упругому телу.

Напряженные мышцы нереальны. Если бы его глаза были открыты, он бы увидел, что я совершенно заворожена.

— Мы можем позаботиться друг о друге, — возражаю я, шепча эти слова ему в грудь.

Покрывая поцелуями одну ягодицу за другой, я продолжаю скользить руками вверх по соблазнительным линиям его живота, затем вниз по поясу Адониса, что приводит к очень заметным признакам его возбуждения. Когда я поднимаю глаза, то замечаю напряженность его взгляда.

Вода теплая, наша кожа скользкая, и Генри притягивает меня к себе, почти грубо. Но его губы нежно касаются моих. Сначала. А потом я целую его так, словно мы не виделись много лет, а не несколько дней.

— Чёрт, Генри, я скучала по тебе, — стону я, проскальзывая языком ему в рот. Да, всё ещё немного навеселе, если сказала это по собственной воле.

С волчьей ухмылкой на лице он прижимает меня к холодному кафелю. Ощущение прохладной твердой поверхности позади меня и тепла его тела спереди почти невыносимо.

— Ты скучал по мне? — я умоляю с отчаянием в голосе. И всё же мне все равно, как это звучит. Я хочу услышать, как он это скажет. Мне нужно услышать, что он тоже отчаянно нуждается во мне.

Я снова могу дышать, когда его рот оказывается на моей шее, его руки сжимают мою задницу, а его твердый член упирается в моё бедро.

Его большие руки скользят ниже, к задней поверхности моих бедер. Когда он поднимает меня, я знаю, что выгляжу безумно счастливой.

— Я скучал по тебе, Л, — бормочет он между дразнящими укусами и поцелуями. — Очень. Чертовски сильно. Каждое мгновение, когда тебя нет со мной, я скучаю по тебе.

Дрожь восторга пробегает по мне, когда он пробует на вкус мою кожу и оставляет на ней отметины.

Его, думаю я, и в то же время слышу, как он говорит: “Моя”.

Пока я борюсь с его джинсами, Генри снимает с меня лифчик.

— В постель, — приказываю я, пока его язык кружит по моей груди.

Он берет мой сосок в рот, и звук, который я издаю, когда-то заставил бы меня покраснеть, но не здесь, не с ним.

— Л, мне нравится чувствовать влагу на твоей коже, на твоих волосах, стекающую с тебя, — рычит он, покусывая и облизывая чувствительную вершинку. — Я хочу попробовать тебя всю.

Моё сердце бешено колотится, лицо раскраснелось.

— Генри, в постель, — я сжимаю его челюсть и встречаюсь с ним взглядом. — Я не хочу, чтобы ты соскальзывал, пока трахаешь меня.

Ослепительная улыбка расплывается на его лице, и я знаю, что мне не нужно будет повторять ему это снова. Он выключает воду и выходит, всё ещё неся меня на руках. Мы пробираемся к кровати, оставляя по пути след из капель воды.

Я откидываюсь на плюшевое одеяло, но он не следует за мной.

— Генри? — он стоит у края кровати. — Ты сказал, что хочешь…