Риман озадаченно на меня посмотрел, но ничего не сказал. За время работы мы так привыкли друг к другу, что иногда задавать вопросы вслух было не нужно.

— Здесь, я уверен, — я огляделся. — Вон за тем деревом.

Буквально в тридцати метрах от дороги, под огромной старой сосной возвышалась кривая башня. Давно заброшенная, с покосившейся крышей и заросшая травой.

Я давно заметил, что самые мощные истоки всегда отпугивают людей, поэтому располагались на отшибе и обязательно в полуразрушенных строениях.

— Только не говори, что опять в подвал! — вздохнул Дмитрий. — Я же даже сапоги не взял!

— Да ладно тебе, — я пихнул его вбок, — вытянем воду, проветрим, будет самый настоящий курорт.

Он недоверчиво выгнул бровь, на которой красовался небольшой шрам. Он появился в одной из стычек с темным магом пару лет назад. Кажется, Кунцев получил удар хлыстом. Я ему уже не единожды предлагал убрать рубец, но Дмитрий загадочно улыбался и говорил, что он так девушкам больше нравится.

— Все готовы? — спросил Риман.

Мы переглянулись и уверенным шагом отправились выполнять свою работу. По сути, все было предельно просто: я находил исток, связывался с ним, силой, вытягивал из него темную магию, а потом пускал в ход целительскую и ментальную магию.

В зависимости от размеров и плотности истока, у меня обычно уходило от нескольких минут до трех часов.

Действовал я, конечно, не один. Кунцев всегда помогал. Без него у меня бы совсем ничего не получилось! Когда он вошел в полную силу, то смог освоить еще и целительскую магию. Но дальше никак. Пока и этого хватало, чтобы справиться с нашей работой — лечить мир от темной магии.

Спустившись, мы невольно замерли. Такое я видел впервые!

Каменная кладка пола вспухла, а из-под земли торчали толстые канаты потоков грязно-серого цвета. Они пробили насквозь потолок, и часть башни осела. Везде валялись разбитые булыжники, между которыми уже выросли кривые стволы молоденьких берез.

— Мы точно справимся? — неуверенно спросил Кунцев.

— Да, — я обошел исток по краю. — Действуем так: я связываюсь с ним, а вы меня держите. Дим, прямо менталкой, не бойся. Хрис, я тебя отдельно попрошу, если вдруг что, кристаллы в коробке.

Риман скривился. Эти камни — последняя мера. Блокировка доступа к силе вышвыривала меня из истока практически мгновенно. Из-за этого моя магия начинала чудить, и чтобы прийти в себя, требовалась порой целая неделя.

— И друзья, еще одно...

— Так, Леш, — перебил меня Кунцев, — вот только не надо с нами прощаться! Это не смешно!

— Да, я хотел сказать, чтобы вы дали мне время! — вздохнул я. — Ну а так-то да. Все, я пошел. Увидимся!

И сразу же выпустил темную магию. Она скользнула в исток и стала моим якорем.

Я научился этому фокусу всего год назад. Обычно приходилось долго искать лазейки, чтобы вклиниться в исток. Изначальная магия, как мы ее называли, не любила незваных гостей и сопротивлялась всем своим существом.

Но я нашел к ней подход. Очень помог опыт прошлой жизни, когда в бою приходилось держать оборону, сплетая силу товарищей в одну цепь.

Секунда, и мое сознание вместе с магией быстро встроилась в исток. Меня закружило водоворотом, и мир вокруг вдруг померк.

Впервые мне удалось так глубоко забраться. Я все еще ощущал ментальную защиту Кунцева, но был уже не в подвале разрушенной башни.

Все это напоминало северное сияние, когда посреди черного неба начинают сиять разноцветные всполохи. И я сейчас видел то же самое.

Бесконечная тьма и росчерки силы.

Тело наполнилось невиданным могуществом. Это как из жаркой пустыни нырнуть в глубокое озеро!

От этого великолепия я даже растерялся на долю мгновения, но тут же собрался. Что же делать дальше?

Как перекрыть доступ темной магии в мой мир? Тут даже потоков нет!

Я огляделся, пытаясь найти точку опоры в этом океане силы.

— Все суетишься? — мягко спросил чей-то голос.

Он не был женским или мужским. Но очень знакомым. Тот же самый вопрос я услышал, когда меня убили в прошлой жизни.

— Я опять на перекрестке?

— Неправильный вопрос.

— Как мне перекрыть доступ темной магии?

— Зачем?

— Я должен вылечить свой мир!

Голос не ответил. Но перед глазами вновь замелькали лица детей. Неужели мне опять придется выбирать? Отчаяние затопило меня целиком, и только сила воли помогла мне взять себя в руки.