— Мне кажется, что в моей закончились чернила.

— О, нет. — Она обняла нас, губы изогнулись. — Тебе просто нужно хорошенько встряхнуть ее.

Мы смеялись и кружились, как двое детей, играющих в игру. Когда песня закончилась, Даллас поклонилась мне, и я сделала то же самое. Я подняла голову, и ухмылка мгновенно стерлась с моего лица.

Ведь за плечом Даллас стоял не кто иной, как мой босс.

Мой грозный и невероятно злой босс, судя по всему.

Зак смотрел на меня с такой яростью, что можно было выжечь дорожку прямо ко мне. Я была удивлена, что он вообще узнал меня в моем позаимствованном платье и шикарной прическе.

В его взгляде читалось предупреждение. Он загибал палец, показывая, чтобы я подошла к нему. Я откинула волосы, повернулась к нему спиной и направилась к бару.

Нет.

Я отказывалась, чтобы со мной обращались как с непослушной собакой, особенно в мой день рождения.

На полпути меня сзади за локоть схватила чья-то рука.

Я повернулась, отталкивая ее.

— Не смей…

О.

Я ожидала увидеть Зака, а получила вместо него Оливера фон Бисмарка.

Вблизи он выглядел еще более восхитительно. Глаза яснее и голубее Карибского океана, темные светлые волосы разметались в стороны, как в рекламе Тома Форда.

Такой красивый.

Такой развратный.

Мне было жаль женщин, которые попадались в его ловушку.

Он скривил свои розовые губы.

— Ты.

Я изогнула бровь.

— Я?

— Ты — противоядие.

Противоядие?

Я слышала, что он был игроком, а не алкоголиком. Возможно, он был многогранным человеком.

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

— Конечно, не понимаешь. — Оливер изучал меня. — Нам нужно поговорить.

— Я от всей души не согласна.

— Давай немного поболтаем. Потанцуй со мной.

— Что мне за это будет?

— Воспоминание, которое я буду лелеять. — Его ухмылка была мучительной. От него веяло грехом и декадансом. — То, о чем можно написать дома.

Я облокотилась о барную стойку, взмахнув рукой, чтобы привлечь внимание бармена.

— Хорошее эго. А тебя заставляют доплачивать за перевес багажа, когда ты путешествуешь?

— Это удел среднего класса? — Его брови сошлись вместе. — Я всегда летал только частным самолетом.

Иисус Христос.

Бармен не обращал на меня внимания, проносясь мимо с тремя напитками в руках.

Оливер придвинулся ближе, чтобы его услышали.

— В любом случае, назови свою цену.

Это было легко.

— Билет в Сеул туда и обратно. Первый класс.

Он хихикнул.

— Договорились.

Затем он без спроса схватил меня за руку и потащил обратно на танцпол, прежде чем я успела сказать "Маргарита". Я практически чувствовала, как улыбка Даллас греет мне шею, когда толпа расступалась перед ним.

Он поставил нас в центр танцпола и развернул меня лицом к себе. Его пальцы прижались к моей спине, теплые и сильные.

В другом мире, в другое время я бы наслаждалась ими.

Однако в реальности меня заботило только выживание.

Оркестр начал играть. Мы заняли позиции — он с безупречной осанкой, я с непрактичной жесткостью — и стали танцевать.

— Мистер Сан… — Оливер закружил меня, — …сломан. Уверен, ты уже догадалась об этом.

Он прижал меня к себе. Мне пришло в голову, что это было похоже на интимный, тайный момент.

Я не знала как, но знала, что Зак следит за нами, как ястреб, и что Оливер так и задумал.

Я ничего не ответила.

— Все осколки с острыми краями. — Оливер снова покрутил меня. — Он не позволяет никому подходить слишком близко, чтобы они не истекли кровью.

Я ничего не ответила, позволив ему вертеть меня, как тряпичную куклу. Повернувшись, я заметила море женщин, которые с завистью смотрели, как я цепляюсь за плечи Оливера фон Бисмарка.

Я не обращала на них внимания, пытаясь найти Зака, но безуспешно.

— Итак, я не знаю, кто ты… — Оливер направлял каждый мой шаг, двигаясь достаточно медленно, чтобы я могла сосредоточиться на его словах, — …и то, как ты влезла в его жизнь, мягко говоря, сомнительно. — Этот четкий, деловой тон удивил меня. Совсем не похоже на того безмозглого тусовщика, каким его считала репутация. — Но если ты причинишь вред моему лучшему другу, который, кажется, просто одержим тобой, я лично затащу тебя в адские ямы и брошу в огонь. Он уже достаточно натерпелся. Ты меня слышишь?