Мы встречаемся взглядами и смеемся. Да уж, оба хороши. Жаль, в этом мире нет книг по воспитанию детей. Как правильно отвечать на те или иные их вопросы – никто не подскажет.

Мужчина подходит ко мне и берет за руку. Замечаю, что ему так и хочется прилепиться, сохранить как можно дольше физический контакт. Люди по-разному проявляют чувства, видимо, Альтану важна тактильность.

Сжимаю его пальцы.

– Все будет хорошо. Я никуда не денусь, ни сейчас, ни через год, ни через двадцать. Можешь сомневаться, но позволь оставаться рядом, не гони, хорошо? Я докажу, что достоин вас двоих.

Хочется сказать, что мне не нужны доказательства, что верю, но я молчу. Какая-то часть меня продолжает терзаться, правильным ли поступком было впустить Альтана, отца Пенелопы, в нашу устоявшуюся и мирную жизнь. А если у меня с ним не получится? Бывает, что люди просто остывают друг к другу, чувства проходят…как тогда поступить? Терпеть ради общего ребенка?

Для меня Пенелопа важнее собственного эго, ее интересы в приоритете, она заслуживает общения с отцом. Это сейчас все хорошо, но нет никакой гарантии, что через десяток лет мы не проснемся глубоко друг друга ненавидя. В таких отношениях страдают больше всего всегда дети. Мужчина может захотеть отобрать у меня Печеньку, пытаться настроить ее против меня, матери, или…Будущее невозможно предсказать.

– Эрин, – зовет Альтан. – Дай мне шанс. Дай мне возможность, я буду рядом, всю жизнь буду доказывать тебе, что ты не ошиблась. Пожалуйста.

Он мне нравится. Даже больше, я влюбляюсь. Все больше и больше, но чувства далеко не единственное, что приходится брать во внимание. Понимаю, что, наверное, слишком осторожничаю, но мне действительно страшно, причем страхи эти не имеют конкретных оснований, но и совсем беспочвенными их тоже не назовешь.

Горячие губы касаются моего лба. Потом щеки. Другой. Виска, уголка глаза и даже кончика носа. От каждого прикосновения внутри все млеет. Сердце же стучит пусть и быстрее, но уверенно, не поддаваясь опьянению тела, и сохраняя спокойствие. Мне хорошо и безопасно, приятно и комфортно, очень тепло.

Я же только недавно решила, что буду сильной, что не дам слабину перед лицом сомнений и неуверенности и вот так легко отступилась от собственных убеждений!

Будущее закрыто, а настоящее – подарок судьбы. Все может быть одинаково хорошо, или одинаково плохо, там, когда-нибудь, завтра или через много лет. Я сделаю выбор, и через год солнце все так же будет вставать на востоке утром каждого дня. Кто знает, порой часто ведь бывает, что неправильные решения, о которых жалеешь, становятся верными, а ошибки – благословением. Это жизнь, со всей своей непредсказуемостью, и в том ее прелесть.

Губы мужчины наконец осторожно касаются моих, уже заждавшихся ласки. Хочу было оттолкнуть его, но вместо этого поднимаю руки и обнимаю Тана за шею, притягивая к себе ближе, удивленный глухой рык звучит в ответ, большие руки сжимают талию. Растворяюсь в поцелуе и мгновении, которое так трепетно прекрасно.

– А-а-а, – тянет знающе хрустящая печеньем Пенелопа, появившаяся неизвестно когда. – Вот что такое особенный друг.

С каким-то очень неловким чмокающим звуком наши с Альтаном губы разъединяются, и мы отшатываемся друг от друга на добрых пару-тройку шагов.

Такое чувство, что мое лицо и уши краснее самого спелого помидора, настолько моментально приливает к ним кровь. Краем глаза гляжу на мужчину, наконец, и он познает стыд, на скулах розовеет румянец.

– Так бы и сказали сразу, что вы теперь жених и невеста. Друзья не целуются. Хотя, если они еще не оговорили статус отношений, то, наверное, можно.

– Это тебе кто такое сказал? – интересуюсь я, щурясь на хрустящую сладостями дочь.

Вот уж не думала, что какая-то детсадовская мелочь будет еще меня поучать. И ведь правду говорит! Ребенку, по-моему, рановато на такие тему иметь мнение.

Печенька пожимает плечами, избегая прямого зрительного контакта.

Не помнит она, ага, как же!

Допытаться, кто информатор и просветитель мне, увы, так и не удается. Что угрозы, что подкуп – одинаково не работают. Альтан после поцелуя не задерживается, мы неловко прощаемся, и мужчина уходит, обещая вернуться скоро.

Но это скоро не наступает ни вечером того же дня, ни на следующий день, ни еще через два.

Беспокойство становиться то сильнее, то слабее, уступая место злости на нерадивого…парня? Или, лучше сказать, партнера? А действительно, кто именно мы друг другу помимо людей, имеющих общее чадо?

Не кидайтесь тапками, это мои первые серьезные отношения – какой бы курьезной не была ситуация утверждать подобное, имея шестилетнюю дочь – и поэтому несмотря ни на что неуверенность никуда не делась. Мне важно, чтобы были произнесены слова, обозначавшие кто мы друг другу. Да, такая вот я, намеки не понимаю и оставляю без внимания мелочи, не сказанные вслух.