Вентиляционное отверстие надо мной открывается, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть, что Валдис смотрит на меня сверху вниз.

—С тобой все в порядке?

— Да. Извините, я потеряла равновесие.

Он кивает и отворачивается от меня, дергая головой.

Кадмус забирается в вентиляционное отверстие вслед за мной, покрытый, я надеюсь, всего лишь чужой кровью, и я продолжаю спуск, беспокоясь за Валдиса. Нервничаю.

Он забирается внутрь и со свистом открывает вентиляционное отверстие. Мерзкая собака заглядывает внутрь, ее морда покрыта густой кровью. Валдис открывает вентиляционное отверстие и перекидывает массивное существо через плечо. Эта штука, должно быть, весит почти двести фунтов, и я задаюсь вопросом, достаточно ли прочны перекладины, чтобы удержать всех нас. Мысль, которая побуждает меня спускаться быстрее.

Я достигаю конца шахты, где болтаются мои ноги, напоминая мне о том, как раньше эти существа набрасывались на меня. Я отпускаю перекладину и падаю на землю внизу, приземляясь на ноги.

Кадмус приземляется за мной, за ним следует Валдис, который отпускает собаку, прежде чем та упадет на землю. Как только все выходят, я вкладываю свою руку в руку Валдиса, готовая убраться отсюда ко всем чертям.

От рычания сзади у меня в животе скручиваются узлы, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть собаку, сгорбившуюся в противоположном направлении, как будто там, в тени, что-то скрывается.

Мое нетерпение по поводу этого побега достигло максимума, и я качаю головой, отказываясь позволить еще одному препятствию встать на пути.

— Живее!

Мы всей группой мчимся по туннелям обратно к люку. Огонь горит в моих легких, когда я приближаюсь к финишной черте, свобода так близко, что я практически могу дотронуться до нее. Направив свой фонарик, я замечаю Риса и Джеда впереди нас. Двух других нигде нет.

Нахмурившись, я замедляю шаг, сосредотачивая свое внимание за ними, там, где по другую сторону ворот собралась группа мутантов.

Джед отступает от Риса, вызывая мое замешательство. Пожилой мужчина подпрыгивает в воздух за чем-то над ним, промахиваясь один раз. Он прыгает снова, и с потолка падают вторые врата.

Рис разворачивается, когда опускается металлический барьер, и он едва не попадает в Альфу, когда тот ударяется о бетонный пол.

Мы стоим отдельно от Джеда, который надежно заключен в клетку, изолированный от нас с одной стороны, и от мутаций с другой. Луч света сверху падает на него, и он улыбается нам в ответ.

Он подносит портативную рацию ко рту.

— Она у меня. Образцы защищены. Ответа не последовало, как будто обновление было ожидаемым.

Он предал нас. Всех нас.

— Какого хрена вы, по-вашему, делаете? Рис хватается за решетку, когда мы все приближаемся сзади.

— Какого хрена вы наделали?

— Мне очень жаль. Но если вы думаете, что я собираюсь стоять в стороне и позволить кучке дикарей украсть дело моей жизни, вы ошибаетесь. Десятилетиями я ждал возможности получить эти образцы. Чтобы снова сделать себе имя. Ни за что на свете я не собираюсь передавать это таким, как вы. Он поднимает свой рюкзак с земли и достает изнутри небольшой футляр, держа его в руке.

— Это позволит мне вернуться в Шолен к роскоши. И к уважению, в котором мне было отказано.

— Ты гребаный придурок! Кадмус хлопает руками по клетке, и я уверен, что если бы был способ проникнуть внутрь, каждый Альфа разорвал бы этого засранца на части, точно так же, как мутанты.

— Я бы пожелал тебе хорошей жизни, но, боюсь, твоей пришел конец. Он засовывает футляр обратно в рюкзак и перекидывает его через плечо. В тот момент, когда он разворачивается, хватаясь за перекладину над собой, какой-то предмет пролетает сквозь прутья клетки и вонзается в его открытый бок. Выражение шока окрашивает его лицо, когда он отшатывается назад, уставившись на рукоять торчащего из него клинка.

Я оборачиваюсь и вижу, как Титус щелкает пальцами в поисках клинка Кадмуса.

Он бросает второй нож, и тот вонзается мужчине в живот, отбрасывая его назад.

В прутья клетки позади него.

Искалеченные руки тянутся, впиваясь пальцами в его плоть, и его рев эхом разносится по туннелю. Снизу его ногу дергают назад, в маленькую щель под клеткой, и, широко раскрыв глаза, он кричит.

Я морщусь от неестественного изгиба его ноги, прикрывая рот рукой, чтобы сдержать тошноту, поднимающуюся внутри меня.

Джед падает на колени и тянется к стае одной рукой, в то время как мутанты держат другую. Кончики его пальцев исчезают внутри, и когда он вытаскивает пузырек с таблетками, его руку просовывают сквозь решетку, треск и раскалывание кости заставляют меня зажать уши руками. Пузырек с таблетками выпадает из пределов досягаемости, в то время как его тело дергают назад, снова прижимая к решетке. Одна рука оторвана. Ладонь пробивает его грудную клетку, окровавленная, с загнутыми когтями. Я отворачиваюсь от запекшейся крови, пока крики не стихают, а Джед безвольно свисает с клетки, уже наполовину съеденный.