— Если шпионы не исчезнут через тридцать секунд, им будет очень плохо.

— В кабинете Императора нет шпионов, Повелитель! — с низким поклоном заявил провожатый.

Не врет — внутри их действительно нет.

— Двадцать секунд.

— В кабинете совершенно негде спрятаться!

И это тоже правда — стол недостаточно массивен, чтобы под ним прятать шпиона, а шкафы здесь только книжные и картотечные.

— Пятнадцать.

— Доступ в кабинет императора имеют только ограниченное количество людей. Никаким презренным шпионам в кабинете Императора делать нечего!

— Ты разочаровал меня, Рюноске, — пожал я плечами и отключил троим прячущимся за стенами япошкам зрение, обоняние, осязание и слух.

На сутки — я же не изверг, но впечатлений хапнут на всю жизнь. За стенами послышались суета и наполненное ужасом мычание.

— Простите, Повелитель!!! — бухнулся лбом в татами проводник.

— Поздно, — холодно ответил я.

Уроки идут на пользу — осваиваю актерские навыки и необходимость показывать человеческим шишкам их слабость и чреватость попытки меня обманывать.

— Я сохраню честь! — прибег к привычному способу избежать ответственности Рюноске, уселся на колени и достал катану.

— Подожди прибытия Императора, что ты так непочтительно? — решил я решить проблему в корне.

Может показаться, что харакири требует огромного мужества и железной воли. Отчасти это так и есть, но нужно учитывать общественное сознание. Японец растет в инфополе, в котором эта жизнь — всего лишь звено бесконечной цепи перерождений. «Сохраняя честь», японец по сути проявляет трусость: чем разгребать собственные косяки, лучше переродиться и накосячить снова — честь ведь гарантирует хорошее перерождение. Но мне нация-суицидник нафиг не нужна, мне нужна система, которая заставляет соизмерять поступки с последствиями и способствует выработке обучаемости.

— Да, Повелитель, — сунул катану в ножны Рюноске и закрыл глаза.

Медитирует, карму анализирует, и биометрия показывает то, что противоречит самой биологии: Рюноске ощущает покой, уверенность в правильности выбора и абсолютно счастлив — в следующей жизни у него точно все будет хорошо, а эта ему надоела. Только вот другой не будет, и в этом весь ужас ситуации.

Хирохито прибыл в нарядном кимоно, причесанный и благоухающий духами. Оценив экспозицию, он нахмурил на Рюноске брови, и я взял ситуацию в свои руки:

— Рюноске принял меня за идиота, и теперь три твоих шпиона ни на что не годятся. Покажи их всем — это станет уроком для тех, кто не понимает истинного положения вещей.

— Прошу вас, Ваше Императорское Величество, — взмолился охранник. — Позвольте мне сохранить честь!

— Император Хирохито, прежде чем принимать решение, я прошу вас поговорить со мной, — влез я.

— Рюноске, ты не готов. Иди и подготовься как подобает! — велел Император.

— Благодарю вас, Ваше Императорское Величество! — довольный охранник отвесил глубокий поклон и свалил, не забыв закрыть за собой дверь.

— Шпионов сменили, и меня это расстраивает, — ощутил я новую смену за стенами.

В отличие от прошлых, эти дрожат от ужаса.

Выглянув в коридор, Император рыкнул на подчиненных, и нас наконец-то оставили наедине.

— Я считаю ваши ритуальные самоубийства способом избежать ответственности. Самоубийство — это слабость, и я даю вам неделю на то, чтобы вы законодательно запретили эту практику.

— Честь — это главное, что есть у нас, японцев, — зыркнул он на меня исподлобья.

— Мне плевать, что напридумывали дикари без присмотра хозяина, — развел я руками. — Для нас, Древних, честь заключается в служении своему виду. Во Вселенной хватает разумных, но успехов добиваются лишь те, кто отринул ложные идеалы и сосредоточился на том, что реально можно построить: всеобщее процветание. Самоубийство ничего общего с этим не имеет, и в мире, который мы строим, ему не место. Ты меня понял, Хирохито?

— Понял, Повелитель, — заставил он себя поклониться.

— А теперь я попрошу у тебя совета, — выдал старому фашисту пряник. — В каком месте Японии лучше всего будет смотреться золотой дворец Хранительницы Традиций?

— Хранительницы Традиций?

— Мир меняется, и скоро государства в нынешнем виде будут уничтожены. Однако в разнообразии — сила человечества. Сохранить традиции и культурное наследие всех наций для Человечества жизненно необходимо. Я не хочу Юки в качестве наложницы — она прекрасна, но мне она не подходит. Выдать ее замуж после меня — все равно что окунуть в бочку с дерьмом. Она этого не заслужила, поэтому я назначаю ее мать, Сакуру, Хранительницей японских традиций. Я дарую ей долгую жизнь, а Юки станет ее главной помощницей, и в будущем — заменит на почетном посту.