Когда же мы вышли на улицу, там уже ждали телохраны, так что к летту мы возвращались в их компании. На вопрос Инессы о постановке, Волконские долго выражали свой восторг, а я скромно помалкивал под веселым и понимающим взглядом Анны. Она, кстати, уже в летте шепнула мне, что к современному искусству относится весьма скептически. Проницательная, блин.

Вернувшись в гостиницу, сразу отправились в ресторан. Честно говоря, после скудного перекуса в буфете Большого мы изрядно проголодались. Понятное дело, что на ту сумму, которую мы потратили на пятерых в ресторане гостиницы, в том самом буфете только мне одному хватило бы еле-еле заморить червячка. А так я наелся буквально от пуза. Пусть и не фуа-гра с устрицами, но это можно пережить. Жареная картошечка с лучком и жареными грибочками, свежий хлеб, овощи, стейк и очень недурственное вино. Чего ещё надо. К тому же ночью Варвара все же умудрилась выбраться из-под опеки своей мегеры и пробраться ко мне в комнату. Так что завершение нашего культурного вечера получилось поистине идеальным. А на утро, после плотного завтрака, мы отправились в академию. Причем Инесса о чем-то явно догадывалась, бросая хмурые взгляды на свою довольную подопечную.

В академии мы вновь приземлись там же, где и во время тестов, только на этот раз леттов оказалось меньше. По словам Игоря, немалая часть народа добиралась на такси, а вот иногородним вроде нас придется оставлять летт на стоянке надолго.

Нас встречали, как я понял, местные старшекурсники, которым, видимо, поручили спороводить новичков. Студенты собирали народ по трое-четверо и уводили. Нам достался невысокий черноволосый парень с каким-то хмурым вытянутым лицом. Представился он Сергеем Островским, студентом третьего курса.

Впрочем, стоило Варваре несколько раз ему улыбнуться, как настроение парня поднялось, и он тут же стал весьма разговорчивым. Сама же Волконская, кажется, пыталась не столько расположить к нам новоиспеченного гида, сколько пробудить у меня чувство ревности. И просчиталась. Нет, мне она, конечно, нравилась, но назвать наши отношения большой любовью я, увы, не мог. По крайней мере пока.

Итак, экскурсия по академии. Мы шли впятером, но Инесса с Анной держались чуть поодаль. Народу на территории учебного заведения было не так много. Поступившие, как и мы сами, с интересом осматривались, а я даже несколько раз ловил на себе любопытные женские взгляды… Интересно. Нет, конечно, я немного подкачался под руководством Остермана и уже не был таким доходягой, которого впервые увидел в зеркале во время своего попадания, но мог здраво оценить, что вид у меня явно не пижонский. Да и Варвара, кстати, тоже притягивала к себе мужские взгляды, но, напустив на себя неприступный вид, совершенно на них не реагировала.

Первым делом нас, понятное дело, отвели в общежитие. Выяснилось, что здешние порядки не делали разницы между мужчинами и женщинами. Никакого деления на две части. Одна из общаг, куда нас проводили, представляла собой подобие гостиницы. Длинный коридор с мраморным полом, по обе стороны которого тянулись двери. Много дверей. И, как выяснилось, нам уже определили комнаты. Специально это или нет, но, к огромному разочарованию Инессы, которая, по-моему, с большим трудом удержалась от крепкого словечка, комнаты наши оказались рядом. Игоря — через две от меня, а Варвары — еще через две.

Сергей дал нам время их осмотреть, но, как я понял, все они были одинаковыми, с весьма спартанскими условиями. Комната метров двенадцать квадратных. Три стула, небольшой стол, кровать, тумбочка и шкаф. В результате свободного пространства оставалось мало. Порадовало наличие отдельной душевой кабины и туалета. Но в целом всё чистенько… Короче говоря, жить можно. Но это на мой непритязательный взгляд. По кислым лицам моих спутников, с которыми они вернулись из своих комнат, я понял, что их условия не впечатлили. Сергей же предупредил, что вещи в комнаты надо будет принести сегодня.

— Сегодня последний день, когда разрешен свободный выход из академии. Завтра начнутся занятия, и покидать академию можно будет только в выходные, да и то не всем. Для этого нужно набрать определенное количество баллов.

— Баллов? — переспросил я.

— Ну да. Поход в город на субботу — воскресенье, стоит пятьдесят баллов. Пересдача, например, тридцать. Но там утвержденная ректором шкала. Скоро вы сами её увидите. Странно, что вы не знаете о том, что здесь всё решают баллы. Их ставят преподаватели. Так-то есть фиксированные баллы от 1 до 10 за контрольные работы или тесты, а есть и те, которые может поставить любой профессор. Правда, они же очень любят их минусовать.

— А телохраны? — удивился я.

— А что телохраны? — явно не понял моего вопроса Островский. — Они автоматом присоединяются к правилам в отношении своего подопечного. Разумеется, пока действует контракт.

— То есть они не могут покинуть академию в одиночку?

— Могут, — хмыкнул старшекурсник. Но когда они выйдут сами и без разрешения, то обратно они уже не вернутся. В контракте это вообще-то прописывается… — гид удивленно поднял на меня глаза.

Надо будет ещё раз перечитать наше соглашение с Громовой. Кажется, я смотрел его по диагонали.

— А нам могут специально не ставить баллы или занижать их? — вдруг поинтересовался Игорь. — Если студент просто не понравился…

— Могут, — не стал спорить Сергей, — но все же профессура здесь по большей своей части адекватная. Да и если будут сильно занижать, может вмешаться ректор. Он все время следит за такими вещами.

— То есть преподы не придираются? — поинтересовалась Варвара.

— Да нормальные они, — отмахнулся старшекурсник. — В основном. Но есть и сволочи. Вы же слушали речь Ожегова перед тестами?