Вода в реке забурлила, точно вскипала в огромном котле; волны добежали до обоих берегов и вскинулись стеной, отгораживая любителей даровых алмазов от леса. Водяные пузыри лопались и из них вырывались на воздух, на волю из водяного плена, какие-то прозрачные, едва различимые, блестящие на солнце существа неопределенных очертаний.

Крики воинов и нечеловеческие повизгивания водяных существ едва доносились до двух друзей, заглушаемые поднявшимся вдруг ветром и шумом листвы и еловых крон.

Ламорак выхватил меч, собираясь направить коня к берегу.

– Стой!
– крикнул Радхаур, едва удерживая коня на месте.
– Им ты уже не поможешь! Они сами виноваты!

– Но не могу же я равнодушно смотреть, как гибнут мои люди!

Тот, что был с копьем, отбивался им, словно дубиной, от водяных тварей, стараясь стукнуть по голове, но древко проходило сквозь них, не причиняя вреда. Остальные двое, прижавшись спиной к спине, выхватили мечи. Но водяные существа не торопились нападать - плясали в бешеном танце, брызгаясь на воинов, напуская на них отбрасывающие назад волны, не давая им выйти из воды.

Ламорак, размахивая мечом, пытался развернуть коня в сторону реки, но тот стоял, словно копыта приросли к земле. Потом конь Ламорака подался было в сторону леса, но, заржав, попятился на несколько шагов к реке, снова подался к лесу и встал, низко наклонив голову, точно хотел спрятать ее меж ног, чтобы не испытывать странного, неясного ужаса. Почти то же творилось с конем графа.

Радхаур, придерживая дракончика, не мог отвести взгляда от реки.

Там, с глухим грохотом, из средины реки вздымался огромный каменистый холм, повалив троих мужчин в воду; они пытались вставать, чтобы не захлебнуться, но почва снова уходила из-под ног. Мелкие камушки осыпались с вырастающего холма, он становился все выше и тоньше. С каким-то непредставимым треском почти у верхушки проснувшегося монстра разверзлась пасть, в которой блеснули огромные бриллиантовые зубы. Вода взбугрилась по краям круга, который защищали водные твари, их пленники уже валялись на камнях - один стоял на четвереньках, двое других, выронив оружие, пытались закрываться руками от неотвратимой гибели.

Каменный монстр ловко изогнулся и схватил того, что стоял на четвереньках.

Сквозь жуткий шум Радхаур и Ламорак различили дикий предсмертный крик.

– Лес!
– вдруг закричал Радхаур, указывая в сторону.
– Он подступает к берегу. Прочь отсюда, скорее! Туда!
– он указывал в даль дороги, куда умчались обезумевшие лошади оруженосцев.

Действительно, происходило нечто невообразимое - лес, с двух дальних сторон от дороги, приближался к реке. На том берегу реки тропы вообще уже не было - деревья сомкнулись, словно солдаты в передовой шеренге.

Радхаур и Ламорак пришпорили своих коней и те, словно обрадовавшись, что хозяева на что-то решились, помчались вслед за своими бежавшими подальше от страшного места, собратьями. Граф намотал поводья на правую руку, левой прижимая к себе дракончика.

Дорога резко сужалась, Радхаур еще не понимал, что происходит, лишь наклонял голову, чтобы ветви не хлестали в лицо. Он беспокоился за малыша, боялся, что такая скачка может смертельно повредить ему, и придержал коня, чтобы пропустить вперед Ламорака.

Друг обогнал его и буквально через несколько мгновений его конь споткнулся и упал, Ламорак едва успел выскочить из села, иначе животное просто подмяло бы его под себя; в руке юный король держал обнаженный меч, готовый защищать свою жизнь. Сзади, со стороны реки, приближался какой-то грозный звук, перемешанный с завыванием ветра, шебуршением листвы и ржанием коней.

– Прыгай ко мне за спину, Ламорак!

– Нет, ты спрыгивай с коня, иначе шею сломаешь!
– заорал в ответ друг.
– Да посмотри ты, что происходит! Давай малыша!

Ламорак быстро засунул меч в ножны, чтобы взять дракончика.

Деревья словно ожили, не желая упускать попавшую к ним добычу. К друзьям со всех сторон, словно руки лесных чудовищ, тянулись мохнатые лапы елей, словно пики торчали голые ветви; корни, как огромные змеи копошились под ногами, об них и споткнулся конь Ламорака, в них же неизбежно запутался бы и конь Радхаура.

Ламорак быстро взял на руки дракончика, Радхаур спрыгнул на землю, стараясь не наступить на корни, словно они и вправду были ядовитыми гадюками.

К упавшему коню тянулись древесные щупальца, опутывая и душа его, животное хрипело от боли и безысходного ужаса. Второй конь, почувствовав, что хозяин покинул его, рванулся прочь, чуть не свалив на землю Радхаура - повод так и был намотан на руке графа. Ламорак кинжалом рассек ремень и конь помчался, не разбирая дороги, но мохнатые лапы цепляли за уздечку, деревянные змеи опутывали ноги.

Радхаур и Ламорак с дракончиком на руках не сводили с животного взгляда, не зная, что и делать, отступали в сторону, наталкиваясь спинами на стволы и неуклюже обходя мимо, молясь лишь, чтобы не споткнуться и не упасть.