Я закивала. Знала бы тогда, как проведу это лето, – особо не радовалась бы.

– Вадик не звонил? – спросила я у Ирки, наматывая на шею желтый шарф.

Но подруга не ответила. Просто сделала вид, что не расслышала.

– Не напоминай ей даже, – шепнул мне на ухо Даня. – Уже какой день сопли по вечерам жует, как про него вспомнит.

Я покосилась на Ирку. А так даже не скажешь, что переживает. Разве что по-прежнему постоянно проверяет телефон. В этом вся Третьякова – напускная веселость, беззаботность, когда на душе кошки скребут. У меня же постоянно все эмоции написаны на лице.

Постановка не сказать чтобы имела оглушительный успех, но все же вызвала громкие дружные аплодисменты. На сей раз все обошлось без происшествий. Я наизусть протарабанила заученный текст, находясь в мыслях где-то далеко. Наверняка Селезнева сыграла бы эту роль намного лучше, если б не несчастный случай во время репетиции. Стремянку в итоге мы вообще убрали из реквизита, так что в конце со сцены я спрыгнула живая и невредимая. Ирка, которая в спектакле выполняла роль звукача, последовала за мной. В дверях толпились одноклассники и ребята из параллели. Кресла были заняты учителями, выпускниками и их родителями. Мы с Иркой тоже встали недалеко от входа, ожидая торжественной части и развлекательной программы. На сцену вышла Лидия Андреевна со стопкой грамот.

– Ой, сейчас два часа награждать будут, скучища! – проворчала Ира. – Когда же концерт?

При этом подруга несколько раз стрельнула глазами куда-то в сторону.

– Кого ты все высматриваешь? – не выдержала я.

– Шш! Погоди!

Наконец я смогла разглядеть, на кого пялится Ирка. Чуть поодаль от нас стояла Циглер, которая в ответ немигающим взглядом уставилась на Третьякову.

– Что случилось? – почему-то запаниковала я. – Ир, почему ты на нее так смотришь?

Внезапно Амелия резко сорвалась с места и, пробираясь сквозь толпу, двинулась к выходу.

– Опять какую-то гадость задумала! – проворчала Ира. – Вот чувствую от нее новую подлянку!

– И что делать? – спросила я, поглядывая на сцену. – Как нам теперь быть?

– А я откуда знаю? – пробасил мне в ухо Пирожков. – Вопрос чисто риторический. Философский, я бы даже сказал!

Я вздрогнула и уставилась на одноклассника, который стоял теперь рядом со мной вместо Третьяковой. Сама Ирка, расталкивая всех локтями, следовала за Амелией. Чертыхнувшись, я под звуки поздравительных фанфар тоже последовала за одноклассницами.

Ира поджидала меня в рекреации.

– Сдурела? – накинулась я на нее. – Хоть бы предупредила, что сбегаешь. Стою там, сама с собой разговариваю, как блаженная.

– Бежим! Упустим ее!

– Да сдалась она нам сейчас? – удивленно проговорила я, едва поспевая за Иркой.

– А чего она так пялится? Нет, Вера, надо с ней серьезно поговорить!

Ирка даже воинственно закатала рукава белой рубашки.

– Погоди! – я притормозила и ухватила Ирку за рюкзак. Скорее всего, она из-за Вадика своего дурацкого так взвинчена. Решила злость сорвать. – Ты что, драться с Амелией собралась?

– Если надо будет, и подерусь! – с вызовом проговорила Третьякова.

– Ничего, что она тебя почти на голову выше?

– Давай без твоих взрослых нотаций, мамочка! – поморщилась Ира.

Мы снова торопливо зашагали по пустому школьному коридору. Звуки фанфар остались позади.

– Ты же знаешь, что драка – это не метод. Я против!

– Да? А отмалчиваться – метод? А если она тебе в следующий раз голову коня пришлет?

Я не знала, что на это ответить Ирке.

– Не будет никто драться с твоей обожаемой Амелией, – успокоила меня Третьякова. – Так просто, поболтаем.

Однако одними разговорами не обошлось. Как только мы свернули за угол школы, на Ирку тут же налетела рассерженная Амелия.

– Что вы привязались ко мне? – спросила она, первой толкнув Иру в грудь.

– Ах, это мы привязались? – задохнулась от возмущения Третьякова. – Это ты что людям спокойной жизни не даешь?

Мы остановились прямо под распахнутыми окнами второго этажа, где находился актовый зал. Вся гимназия сейчас была там. Сверху раздались очередные аплодисменты.

– Какой это я тебе жизни не даю? Это ты странно пялишься все время. И сама ко мне лезешь!

– Ну конечно! А палец чей?

– Что еще за палец?

– Вера, доставай!

Ирка стояла напротив Амелии, презрительно раздувая ноздри. Давненько я не видела ее такой рассерженной. Циглер в ответ воинственно сжала кулаки. Я снова поспешно полезла в рюкзак за этим несчастным оторванным пальцем.

– Вот!

Я кинула его Ирке в руки, Ирка кинула палец Циглер. Циглер, рассмотрев, что к ней прилетело, взвизгнула и бросила его обратно мне. Круговорот чьего-то пальца в природе.