— Алина, поосторожней со словами, — предостерегла я подругу и, как впоследствии оказалось, не зря. — Не о том говоришь. Ты вспомни, зачем шла к Вене.

— Как — зачем? Причесаться.

— Правильно. А если будешь обсуждать проект открытия погребальной конторы, мы никуда не успеем.

— Я и говорю. Веня, причеши меня так, чтоб я не только себе понравилась, мне еще сегодня с живым человеком надо встретиться.

В половине девятого мы подошли к дому на улице Академической. Было уже достаточно темно, и я не придала значения небольшому количеству людей, толкавшихся во дворе дома, в котором проживала Зацепина. Мало ли какие проблемы обсуждает сейчас народ? Повышение тарифов на коммунальные услуги, природные катаклизмы, международный конфликт или очередной террористический акт.

Седьмая квартира оказалась на третьем этаже. Старомодная дверь, оббитая дешевым коричневым дерматином и щедро утыканная мебельными фигурными кнопками. Я уже подняла руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но Алина меня остановила:

— Дверь открыта. Нас, что ли, ждут?

Дверь действительно была не заперта. Мы прислушались. В квартире были люди, и четко слышались мужские голоса.

— Что будем делать? — растерянно спросила я.

— Ты испугалась? Разве Зацепина говорила тебе, что живет одна? У нее запросто могут быть муж, сын, брат, отец.

— Так-то оно так, но лишние люди могут помешать разговору.

— Это как его начать, — хвастливо заметила Алина. — Ладно, звони. Дверь хоть и открыта, но все равно неудобно кричать: «Есть кто дома?» Тем более и так слышно, что в квартире полно мужиков.

Я подняла руку и робко позвонила. Дверь практически сразу отворилась. На пороге стоял Сергей Петрович Воронков. От изумления глаза и у меня, и у Алины полезли на лоб. Интересно, каким ветром его занесло в квартиру Зацепиной? Если он ее приятель или муж (чего только в жизни не бывает), можно сразу разворачиваться, ничего мы здесь не узнаем.

Не скрою, наше появление на капитана произвело аналогичный эффект. Он стоял и с удивлением поглядывал то на меня, то на Алину. Особенно пристально он рассматривал мою подругу. Я-то дома переоделась, а она все еще была в спортивном костюме, к слову сказать, не очень чистом. Зато волосы на ее голове были мастерски уложены. Веня потратил на ее прическу вдвое больше времени, чем мы рассчитывали, сменить костюм Алина физически не успевала и к Зацепиной решила ехать так. Вот и представьте себе это жуткое несоответствие: идеальная укладка и грязный спортивный костюм.

— Проходите, — Воронков пропустил нас внутрь и закрыл дверь на замок.

— А мы, собственно, к Наташе. Мы можем с ней поговорить? — Желания проходить в глубь квартиры у меня не было. Если хозяйки дома нет, то и нам здесь делать нечего.

— С ней — нет, со мной — да. Я вас слушаю. Зачем вам понадобилась гражданка Долина Наталья Ивановна?

«Правильно, в записной книжке над перечеркнутой фамилией Зацепина было написано Долина», — вспомнила я.

— А с какой стати, Сергей Петрович, вы так с нами разговариваете? — полезла в бутылку Алина, ее задел грубый тон Воронкова.

— Я на службе. Как положено по уставу, так и разговариваю. А ваш дуэт у меня постоянно путается под ногами. Если не забыли, мы с вами не так давно виделись. Поэтому я хочу с вами побеседовать.

— А что случилось?

— Гражданка Долина упала с балкона.

— Насмерть?

— Насмерть. Иначе с какой стати я был бы здесь?

— Ну да, теперь понятно, — пробормотала Алина.

— Что вам понятно?

— Почему вы здесь.

— Теперь идемте.

Воронков бесцеремонно затолкал нас в комнату, усадил на диван, а сам уселся напротив.

— Вы ее подруги?

Врать надо было очень осторожно, Воронков запросто мог поймать нас на лжи. Я это понимала, Алина тоже. Она быстрее меня сообразила, что сказать Воронкову:

— Нет, что вы! Мы не подруги и даже никогда не встречались с гражданкой Долиной.

Капитан подозрительно посмотрел на Алину. Уж слишком она энергично стала отрицать свое знакомство с покойной.

— Это чистая правда! — поторопилась я подтвердить Алинины слова.

— Тогда почему вы здесь?

— Если вы помните, я переехала на новую квартиру. У меня было три комнаты, а стало четыре. Денег на все не хватает, а нужно как-то обставить еще одну комнату. Я взяла газету с объявлениями, а там как раз — «Продается книжный шкаф и письменный стол. Спросить Наталью» и телефон, — это была уже явная ложь, но так правдоподобно звучавшая из Алининых уст, что даже я сама поверила в необходимость книжного шкафа. — А мне, Сергей Петрович, как раз нужен книжный шкаф и письменный стол. Думала, повезло, а нет — значит, не судьба иметь мне недорогой шкаф.

— Что-то шкафа я в квартире и не видел.

— Это уже претензия не ко мне. Шкаф мог продаться или Наталья его хранила на другой квартире, у родителей, например, или вообще дала свой телефон, а продавала чужую мебель.

— В какой газете вы прочитали объявление?

— К сожалению, газету я не сохранила. Это был старый номер. И какая была газета, тоже не помню.

— Не помните? — переспросил Воронков, с прищуром посмотрев на Алину.

— Не помню, — уверенно ответила та и сделала попытку увести разговор в иное русло. — Сергей Петрович, а как Наталья упала с балкона?