— Всё будет хорошо. Я слышала от деда о таких воинах, их называли «Павшие». Они сражались с эльфами когда-то.

Переставшие наконец орать вдовы в данный момент уже покинули повозку и теперь сидели рядом с ней, прижимая к себе детей. Самая старшая подняла голову к стоящим женщине и девочке:

— Нам-то что с того, Велеока? Они убьют графа с эльфами и уйдут, а нам что делать?! Куда идти? Если эльфы не убьют, то наследник графский казнит!

Велиока промолчала, так как и сама не знала ответа. Зато ответила другая подруга по несчастью:

— Какой наследник, Айка? Ты что, не видела графа? Ему лет 25, не больше!

— Значит, жена! Нам от этого не легче.

Бой тем временем завершался; скелеты добивали сопротивляющихся солдат графа, но не трогали раненых и сдавшихся. Кое-кто пытался бежать в лес, однако стоявшие на замаскированных площадках в кронах деревьев лучники не давали им скрыться.

— Светлааан!!

Божедарка резко повернулась в ту сторону, где был брат и куда уже бежала её мать. От увиденного затошнило ещё больше, и всё же она бросилась вслед. В дорожной пыли бился в агонии русоволосый паренёк, а Блайз, приподнявшись и уперевшись ему в горло левой рукой, правой бил ножом по телу. Но быстрее всех там оказался юный воин-маг и со всего размаха пнул в перекошенное от злобы лицо убийцы, отбрасывая того назад и выбивая глаз. Саур, взвыв сквозь сжатые зубы, опрокинулся на спину, закрывая лицо руками. Подбежавшие Велиока и Божедарка с криком рухнули на колени:

— Светлааан!

— Братиик! Светланчик! Не умирай!

Девочка приподняла голову подростка и прижалась залитой слезами щекой.

— Что с этим делать, госс барон? — Подошедший скелет слегка пнул шипящего от боли Блайза.

— Свяжи. Отец же сказал, чтобы брали как можно больше пленных. Не знаю для чего, но ему видней.

Воин, связывая саура, искоса глянул на Оршева и тихо буркнул:

— Кажется, я догадываюсь, для чего они ему.

— Про того вон не забудь, Негослав. — Наследник барона кивнул на лежащего в пяти шагах от них второго раненого. — А то притих, типа «меня здесь нет», и этого к нему оттащи. А ты чего так официально-то, а, Негослав? Когда будешь гонять меня на тренировках, тоже по титулу обращаться станешь?

— Там другое... И... Спасибо, Иван. И как только умудрился попасть в руку?

— Случайно.

Оршев посмотрел на уже почти затихшего окровавленного мальчика и раздавленных горем его мать и сестру.

— М-да, жаль парня, не жилец... Что здесь произошло? — обратился Иван к стоящим недалеко подросткам, разглядывающим его и Негослава с восхищением, уважением и опаской.

— Он его от самого Ручья бил! А Светлан терпел! — загомонили мальчишки все разом. — Лишь сказал, что всё равно отомстит! Он меч хотел у него вытащить! А он его ножом в живот ударил!

— Ладно, когда отец всех подымет, отнесём в лес и там похороним.

Велеока, услышав слова Оршева, медленно поднялась с колен, подошла к лежащему Блайзу и тусклым голосом, без эмоций произнесла:

— Ты только что убил своего сына, Блайз.

Тяжело, с сипом втягивающий в себя воздух солдат на несколько мгновений перестал дышать, а потом расхохотался.

— Ты что несёшь, Велеока?! Меня не было в селе пятнадцать лет! Когда узнал, что ты вышла замуж за этого... Да я даже к родителям не приезжал, чтобы не видеть его мерзкую рожу и не убить на глазах отца с матерью!

Женщина, глядя ему в уцелевший глаз, всё так же безэмоционально начала говорить:

— Светлан родился через полгода, как ты ушёл на службу к графу. Бармир знал, что я непраздна от тебя. И он тоже любил меня... Твой брат взял меня в жёны, чтобы я не была опозорена... Два года он не касался меня... Ждали от тебя весточки... Для Светлана он стал родным отцом... И батюшка с матушкой твои знали, чей сын Светлан... И они ни разу бранного слова мне не сказали... Лишь радовались, что от тебя кровиночка осталась... А ты его убил, свою кровь убил...

Пока Велеока говорила, на лице мужчины злость постепенно сменилась вниманием, потом растерянностью, неверием, а после отчаянием. Повернув голову в сторону умирающего сына, он несколько секунд вглядывался в его лицо, потом посмотрел на стоявшего рядом Ивана, перевёл взгляд на Негослава с мечом в руке и тихо попросил:

— Убей меня.

Негояр вопросительно взглянул на юного барона.

— Убеей!! У-у-у-а-а-а! Ууубей!

# # #

Погружённая в отчаяние, закрыв глаза и прижав голову Светланы к своей груди, Божедарка не обращала внимания на происходящее вокруг и только тихонько покачивалась вперёд-назад. Маленькая девочка любила его той непосредственной детской любовью, какой любят сёстры своих старших братьев. За всякие вкусняшки, вручённые просто так, и за помощь в каком-то, на взгляд ребёнка, важном деле. За совместные игры и защиту от всяких мальчишек-задир. И сейчас она чувствовала обиду (ну почему это случилось именно с ним), страх потерять родного человека, огромное желание помочь, спасти. И не меньшую злость из-за невозможности этого сделать на жестокий и несправедливый мир. Внезапно она ощутила, как в животе, в районе солнечного сплетения, образовался обжигающий внутренности ком. Не успела испугаться, а он уже превратился в горячий, но не вызывающий боли маленький комочек. От него тело начало заполняться теплом, а оно, в свою очередь, устремилось через руки в голову умирающего брата. Всё это произошло за какие-то доли мгновения, и девочка продолжала прижимать голову Светланы. И вдобавок этот тёплый поток был смутно знаком, что-то он ей напоминал, что-то, связанное с ней самой. И воспоминание не заставило себя ждать: два года назад, зимой, она тяжело заболела. Простудилась так, что из-за кашля и боли в груди дышать не могла, и отец отнёс её к местной знахарке. Та, положив руки на грудь, что-то прошептала, и от резко нагревшихся ладоней потёк ручеёк тепла, сразу принёсший облегчение. Эта деревенская целительница была совсем ещё молоденькой девушкой с недавно открытым Даром. Поэтому она не могла вылечить за раз одним своим Источником, пришлось Божедарке остаться у неё дома на несколько дней и пить горькие отвары из лечебных трав. Стоило Божедарке вспомнить про события двухгодичной давности, как к ней пришло понимание: она тоже стала целительницей. Но от этого понимания отчаяние стало ещё большим — что толку от того, кем она стала, если не знает, как помочь брату! А ручеёк энергии, не прекращавший изливаться из её рук, уже не был тёплым, он ощутимо нагревался, становился всё горячее и горячее. И тут из глубин подсознания появилось... знание, не знание, а... какое-то видение, как и что именно надо делать. Без всяких сомнений Божедарка резко усилила мощность напора Силы, опустошая Источник досуха, одновременно распределяя его энергию по поражённым участкам тела Светлана... Тянущая боль в животе, тошнота, головокружение... и темнота.

# # #

Иван с изумлением смотрел, как перестал хрипеть и дрожать в агонии смертельно раненый подросток, а раны от солдатского ножа прямо на глазах затягиваются. Правда, восковая бледность с лица не исчезла, но дыхание стало ровным. А вот его сестра... «А чёрт! Что с ней?» — Иван кинулся к заваливающейся набок девочке. — «Совсем ещё ж малявка, не рассчитала, наверно, силы!» Подхватив за плечи малышку, Оршев аккуратно положил её рядом с братом.

— Да угомони ты этого придурка, Негослав! — обернулся к воющему в истерике Блайзу. — Жив парень! Сестра его спасла!