— Я знаю, что ты не просила моего совета или помощи, но каким же я буду самаритянином, если позволю тебе влезть в долги на пятьсот долларов из-за совершенно неизбежного похода в больницу? — говорит он.

Я изо всех сил стараюсь сдержать свое недовольное выражение лица, но тон моего ответа резкий. Я еще не взглянула на своего назойливого собеседника, и сейчас я бы предпочла ограничить зрительный контакт.

— Не волнуйся, никто не наблюдает за твоим бескорыстным актом доброты. Тебе не нужно притворяться, что тебе не все равно.

— Кто говорил о притворстве?

Ненавижу, когда мое любопытство предает меня, потому что, попавшись на крючок, я поворачиваюсь прямо к нему.

Он волнующе привлекательный мужчина — такой привлекательный, какого можно увидеть только на рекламных щитах или киноэкранах.

Его рост — около шести футов трех дюймов, и, судя по ширине его плеч, нет никаких сомнений в том, что он мог бы швырнуть меня через всю комнату, как тряпичную куклу, если бы захотел.

Его глаза голубые и манящие, как подводные течения в бурлящем море. Мне кажется, что он находится на расстоянии одного взгляда от того, чтобы заманить меня в их туманные глубины и утопить в коварных волнах.

Его светлые волосы спадают со лба и обрамляют острые скулы. У него настолько острая челюсть, что на ней можно натереть сыр, а также огромные бицепсы, выпирающие наружу. Если его одежда хоть как-то отражает распределение его мускулов, то под этой хлипкой рубашкой у него наверняка есть соответствующий пресс, такой же твердый, как гриль.

О, и я думаю, у него есть ямочки на щеках. Может быть. Мнение эксперта пока не подтвердилось.

— Ты… — Невнятно произношу я, мои щеки покрываются румянцем. Давай, мозг! Работай! Формируй предложения!

— Ослепительно красивый? Супер мускулистый? Молодой Леонардо Ди Каприо? — Говорит Таинственный парень, и его губы, которые так и хочется поцеловать, издают громкий смешок. Они упругие и розовые, а нижняя чуть больше верхней. Я с восторгом наблюдаю за тем, как его язык скользит по губам, смачивая их, а затем исчезает за рядом жемчужно-белых зубов.

Мое собственное сердце стучит в ушах, как птица в клетке. Я собиралась с ним согласиться, но следующие слова, слетающие с моих губ, и близко не похожи на комплимент.

— …самодовольный, — заканчиваю я.

Это должно было остаться в голове, Айрис. В голове.

— Мне нравится думать, что это здоровая уверенность в себе, — говорит он.

Я смеюсь, но выходит унизительно плоско.

— Скорее, легкомысленная самоуверенность.

Он приподнимает бровь.

— Это твой способ назвать меня привлекательным?

Привлекательным? Ты что, шутишь? Он самый красивый мужчина, на которого я когда-либо видела глаза.

— Как ты вообще понял это из того, что я только что сказала?

Его щеки слегка порозовели от застенчивой ухмылки, которая появилась на его лице.

— О человеке можно многое сказать по тому, что он не говорит, — говорит он мне.

— Ты не чудовище, конечно, но я не буду подстегивать твое и без того огромное самомнение, договорились? — возражаю я.

— О, у меня есть еще много огромных вещей, помимо самомнения.

Словно по сигналу, мои глаза скользят вниз к его промежности, а затем я немедленно отвожу взгляд. Моя нервозность вызывает у него смех, от которого его плечи трясутся, а в голосе слышатся хриплые нотки.

— Я ведь не заставляю тебя нервничать, правда? — промурлыкал он, придвигаясь ко мне на дюйм ближе, ожидая, что я вот-вот попадусь в его ловушку.

— Ты не заставляешь меня нервничать. Даже наоборот. Если бы мне пришлось угадывать размер твоего члена, я бы сказала, что в лучшем случае это трехдюймовый каратель.

О, Боже. Почему я только что это сказала? Меньше всего этому разговору нужно было добавлять обсуждение мужских гениталий. Прекрати!

Он проводит большой рукой по лицу, цепляясь за щетину, покрывающую челюсть.

— Черт, это слишком великодушно. Обычно я его даже самостоятельно поднять не могу.

Мне хочется заползти в нору и умереть. Смущение охватывает мое тело, когда все без исключения слова застревают у меня в горле, поэтому я довольствуюсь доброй, старомодной улыбкой. Но я не думаю, что она очень обаятельна. Больше похоже на одну из тех неловких улыбок, которыми люди одаривают друг друга, проходя мимо в продуктовом магазине.

Увидев мое растерянное выражение лица, он поправляет себя.