Аура ржавчины: Раз в 12 часов позволяет активировать магию в радиусе 15 метров вокруг игрока, которая покрывает все металлические предметы врагов зачарованной ржавчиной. Обычный предмет рассыпается в течение 30 секунд. Магический предмет покрывается коррозией на 2 минуты, в течение которых он будет чрезвычайно уязвим к физическому урону и ослаблен на 350 %.

Довольный я осмотрел результат трансформации. Перчатки выглядели более… цельными. Если раньше они казались, результатом работы талантливого, но ещё набивающего руку мастера, то теперь – венцом карьеры неизвестного старика-кожевника, который сотворил свою Мону Лизу.

Для сравнения раньше эти перчатки на 38 м уровне имели 2 100 брони, по 25 к ловкости и выносливости. Сила отсутствовала в принципе. Скорость увеличивалась на 9.5 %, а второго процента и вовсе не было.

Таланты я вчера раскидывал уже порядком вымотавшись. Остаётся надеяться, что я нигде не накосячил. Наскоро умывшись, посмотрел на часы. Нужно выдвигаться, если не хочу опоздать на сбор.

Пора надрать кальмарам задницы!

Он спал и видел сны. Чудесные увлекательные сны.

Двуногие паразиты застывали беспомощными каменными статуями. Разбегались в страхе, заливая всё вокруг своими воплями. Распадались пеплом, бессильные противостоять его мощи. Вминались в каменную поверхность, пуская ручьи аппетитной крови. Он слышал, как ломаются их кости, как трещат скелеты и превращаются в пасту внутренние органы.

А после… После он получал всё их богатство. Все сокровища. Все магические безделушки. Территорию. Их земли. Их дворцы. Их замки. И армию. Армию послушных слуг.

Лишь в самой глубине его разума сидело зерно сомнения. Страха.

Даже такое без сомнения великое и могущественное существо, как он, может однажды настичь смерть. Его гениальный интеллект и превосходство неминуемо привлечёт соперников. Этих жалких подделок и копий, чья зависть заставит их бросить все силы, дабы отнять его сокровища, земли и слуг.

Вначале они пошлют своих агентов и разведчиков. Постараются выведать его секреты и слабости. Эти глупцы не знают, что он лишён слабостей. Ведь он недосягаем и на голову опережает своих врагов во всём.

Затем они пошлют отряды и армии. И когда он с помощью своих выдающихся способностей, ловушек и слуг уничтожит вторгшихся, явятся и сами соперники. Он истребит и этих наглецов. Непременно!

А что, если… Что если он не учтёт какую-то мелкую деталь? Что если он проиграет? И будет убит. Вселенная потеряет такое исключительное создание, ради которого она и была создана.

Его разрывало между уверенностью в собственных силах и страхом, что он мог не учесть какую-то погрешность. Мельчайший нюанс, который даст его врагам незаслуженную фору.

В попытке найти решение этой проблемы он вообразил мир, в котором умерли все кроме него. В котором сама смерть больше не властна над такой превосходной во всех отношениях особью, как он. Его беспокойные сны становились всё реальнее, и постепенно он начал меняться.

Безумие заменило некогда хищный разум, а жажда преодолеть смерть, многократно усиленная чудовищной волей, стала явью.

Он трансформировался.

Утренний Аскеш ощутимо отличался от своего ночного двойника. И пусть это разделение было весьма условно из-за отсутствия солнца, оно проявляло себя иначе, но не менее чётко. Пропали праздные гуляки и пьяные посетители заведений. Исчезли ночные охотники – все те суровые работники ножа и топора, что расставляли силки на охмелевшую и глупую добычу.

Им на место пришли сонные и раздражённые работяги, которые молчаливо брели по своим рабочим делам. Дуэргары и гоблины, тифлинги и наги, немногочисленные орки и тролли. Тёмные эльфы могли презирать их и ненавидеть, но кому-то нужно было чистить отхожие места, мести улицы, выращивать водоросли в адских условиях гидроферм и заниматься всем тем неблаговидным трудом, который дроу считали слишком низким, чтобы пачкать им свои руки. Простые безродные эльфы и эльфийки готовы были печь хлеб, строить дома и управлять небольшой, но хорошо укреплённой лавкой, но никак не нарушать табу на самую грязную работу.