Тут её голос налился снова силой и пасть оскалилась, показав немаленькие клыки.

— А как я это должен сделать?

— Ну, тут решать уже тебе, — она пожала плечами и подняв руку с кошачьими когтями на кончиках человеческих пальцев, поманила меня к себе. Я против своей воли двинулся вперёд, понимая, как ноги сами ведут меня к саркофагу.

— Ещё раз прости человек, но ты лучший из всех, кто мне пока попадался, — она не выглядела расстроенной говоря это, зато каменная крышка саркофага вместе с ней наверху сама собой сдвинулась вбок, и моё тело привело меня к каменному гробу, затем самостоятельно залезая туда.

— До встречи, — мяукнула она и глаза её ярко вспыхнули, погружая меня в беспамятство.

Двадцать восьмой год правления Его Величества царя Верхнего и Нижнего Египта Мааткара Хатшепсут Хенеметамон, да живёт она вечно; четырнадцатый год правления Его Величества царя Верхнего и Нижнего Египта Менкеперре Тутмоса Неферкеперу, да живёт он вечно, 10-й день первого месяца сезона перет.

— Царь очнулся! Он очнулся! — услышал я рядом радостный вопль, чуть не разорвавший мне голову, которая гудела, словно её засунули в бочку, а уже по той здорово поколотили кувалдой.

Открыв глаза я увидел, как надомной склонилось обеспокоенное лицо человека лет за пятьдесят, с медного цвета кожей, миндалевидными чёрными глазами, подведённые синим и чёрными короткими волосами.

— Бенермерут, он жив? — раздался неподалёку ещё один обеспокоенный молодой голос.

— Жив, ты, сын шакала, — огрызнулся тот, кого назвали непривычным для меня именем, — куда колесницу правил? Не видел, что дорога разбита?

— Простите господин, — жалобный голос приблизился, и я увидел над собой молодое лицо похожего формата, что и первое.

— Твоё величество, ты можешь говорить? Подняться? — мужчина достал откуда-то глиняную флягу и дал мне выпить какой-то кислятины.

Выплюнув дрянь изо рта я с трудом, с помощью мужчины, привстал и огляделся. Я сидел на пыльной укатанной дороге среди высоких пирамид, а рядом стояла какая-то двухколёсная повозка, в которую были запряжены два карликовых пони. Кроме двух человек, что я уже видел, нас окружало ещё человек двадцать вооружённых щитами и копьями, по-видимому военных, хотя одеты они были весьма свободно, лишь в набедренные повязки и сандалии, впрочем, головы были покрыты у всех тоже одинаковыми жёлтыми повязками, спускающимися до плеч.

— Где я? — удивлённо спросил я, поскольку последнее, что я помнил, это была женщина-кошка в той странной гробнице.

Старик схватился за рот, затем повернулся и дал затрещину молодому парню.

— Царь Хатшепсут, если узнает о случившемся, нас накажет, — тихо сказал он ему, — да и твой отец не станет нас защищать от её гнева.

— Простите господин Бенермерут, — проныл молодой человек, потирая затылок.

— Я спросил, где я! — мой тон стал угрожающим и обоих проняло.

— Менхеперра, — парень обратился ко мне, протягивая ладони, — мы поехали кататься на колеснице, потом колесо попало на камень и ты упал. Не помнишь этого?

— К чёрту подробности, — рыкнул недовольно я, — в какой точке мира? И на Земле вообще?

Оба открыли рты и недоумённо переглянулись.

— Что такое Земля? — осторожно поинтересовался более пожилой.

— Бог мой, — вздохнул я, — планета наша, где мы находимся. Круглая такая.

Выпученные глаза были мне ответом. Поняв, что от них я не дождусь ничего, я с трудом поднялся на ноги, оглядываясь кругом уже нормально. Определённо я был на том же месте, где был сегодня, схожесть некоторых пирамид и их расположение относительно друг друга были такими же, но вот их новенький вид и главное качество облицовки, внушали некоторое недоумение.

— Какой сейчас год? — я повернулся к двум тупым.

— Двадцать восьмой год правления Его Величества царя Мааткара Хатшепсут Хенеметамон; четырнадцатый год правления Его Величества царя Менкеперре Тутмоса Неферкеперу, — без запинки выдал молодой.

Эти имена были мне знакомы. Оба были из XVIII династии периода Нового царства, хрен знает какого года до нашей эры. По спине, несмотря на жаркую погоду, пробежал холодный пот.

— Эта тварь Бастет, меня что перекинула в Древний Египет?! — изумился я, ещё раз оглядываясь кругом. На то, чтобы это всё было не съёмочной площадкой, указывало огромное каменное плато со множеством пирамид.

— Богиня Бастет? — оба моментально насторожились.

— Низкая такая, наглая, с кошачьей головой и зелёными глазами, — кивнул я, показывая рукой примерный рост женщины-кошки, сотворившей со мной эту дичь.

Люди вокруг меня повалились на колени, все до единого.

— Сын бога, видел божество? — с сияющими глазами спросил меня пожилой.

— Я не сын бога, — я помотал головой, ничего не понимая из происходящего, — я …

Тут я прикусил язык. Маша говорила неоднократно, что фараонов почти всегда обожествляли, и если я вот так сразу буду отказываться от божественной сути, ни к чему хорошему это для меня не приведёт. Поскольку от меня ждали ответа, я брякнул первое, что пришло мне в голову.