— Неужели мы должны убивать вот так...? — начал он говорить. Затем повернулся, чтобы посмотреть на Ниверса, и увидел, что верховный жрец ласкает младшую девочку. Ее лицо изобразило восторг, но в полузакрытых глазах был ужас. Император резко вскинул голову. — Ниверс! — воскликнул он. — Это неправильно. Мы хотим, чтобы в Паломире было больше граждан. Город почти пуст, и вместо того, чтобы заселять его заново, мы превращаем его в бойню!

— У нас нет выбора, Барай, — ответил Ниверс хриплым голосом. — Вы же знаете, что у нас...

Девочка закричала. — Хили заберет тебя! — сказал Ниверс, замахиваясь на нее открытой ладонью. Девочка отпрянула назад и, всхлипывая, привалилась к дверному косяку. Удар священника прошел мимо; он потерял равновесие и упал бы с потрескавшихся хрустальных ступеней, если бы Барай не протянул руку, чтобы поддержать его. — У нас нет выбора, Барай, — снова пробормотал священник, стоя на коленях.

— Альба таналба талана! — пел Салмсон. Храм Хили был обращен к Храму Фаллина, стоящему, напротив, через двор. Из его открытой двери дул ветер с красным оттенком. При каждом слоге этот ветер переносил крысу в груду тел — раздувал ее, придавал форму и поднимал на задние лапы, увеличивая до размера человека. На мгновение каждый новоиспеченный человек-крыса издавал писк в замешательстве. Некоторые щелкали своими длинными резцами по тому, что было ближе всего, часто по собственным передним конечностям, а теперь и по рукам.

Через несколько мгновений их новые души сливались с их новыми телами, и они успокаивались. Повинуясь щелкающим и стрекочущим приказам помощника вождя — крысы знали своих вожаков, но Барай не мог отличить одно серо-коричневое тело от другого — они двигались через полуразрушенную арку в конец двора.

В руинах с колоннадами, которые когда-то были городским овощным рынком, новые воины-крысы будут оснащены оружием, награбленным в захваченных человеческих поселениях или выкованным пленниками-людьми, которые, подобно дворцовым слугам, будут максимально полезны своим хозяевам.

Крысы двигались пружинистыми шагами, но когда они останавливались, то откидывали назад задние конечности и жесткие хвосты; их головы и грудь наклонялись вперед. В состоянии покоя они раскачивались, как птицы, балансирующие на тонкой ветке.

— Мы не можем, — шепотом повторил Ниверс. — Вы возглавите армию, когда она выступит на Хафт, император. Вы ведь хотите, чтобы она была огромной, не так ли? Подавляющий. Я уже говорил вам, насколько сильно Королевство Островов. Франка показал мне, что их силы сметают всех врагов, с которыми сталкивалось королевство... и теперь они встретятся с вами.

— Да, — ответил Барай. — Да, — и закрыл глаза. Его руки дрожали, поэтому он схватил фляжку обеими руками, чтобы поднести ее к губам. Терпкое красное вино обожгло рот, но горло продолжало работать, пока он не опустошил фляжку.

— Альба танальба талана! — продолжал Салмсон, но пропел с трудом. Ниверсу скоро придется заменить этого человека.

На алтаре на этот раз оказался молодой и сильный человек; он сделал выпад, когда лезвие опустилось вниз. Он не смог высвободиться из хватки двух людей-крыс, но изогнулся достаточно сильно, так что острие вонзилось ему в грудную клетку сбоку, вместо того чтобы разрубить грудину, как предполагалось. Крыса, проводившая жертвоприношения, издала сердитый визг и нанесла несколько ударов. Жертва кричала почти все время, хотя к концу ее голос утратил силу. Горячий красный ветер пронесся над трупами, поднимая с них паразитов.

— Огромная армия... — промолвил Барай. — Подавляющая. Подавляющая армия. По его щекам текли слезы. Он швырнул пустую флягу в служителя, который ждал внизу, стоя спиной к бойне и опустив голову. — Давай! — приказал Барай. — Еще вина!

Верховный жрец снова возился со своими девушками, хотя младшая все еще рыдала, скорчившись в дверях. Барай потер виски, ожидая, пока слуга поднимется по лестнице. Вино затуманило его чувства, но он все еще мог слышать и обонять; и он мог видеть достаточно. — У меня, должна быть, огромная армия, — прошептал император.

Но, несмотря на удушающее воздействие вина, он задался вопросом, что произойдет, когда армии крыс завоюют всю Землю. Останутся ли к тому времени люди? И будет ли в них необходимость?

— Вот петиция о помощи из южной Атары, — сказала Лайана, пододвигая документ через стол к Гаррику, сидевшему рядом с ней. Жалоба была на пергаменте, и каждый из двенадцати просителей приложил свою печатку рядом со своим именем. Однако, судя по подписям, у половины из них было не больше опыта письма, чем у Кэшела.

«Жрец Регент — правитель острова, являясь верховным жрецом главного храма Пастыря, приказывает, чтобы налоги продолжали выплачиваться натурой в храме, который находится там, где раньше было северное побережье».

Гаррик нахмурился. Он машинально просмотрел прошение, но к этому времени уже понял, что чтение официальных документов — пустая трата времени. Лайана или ее клерки оценили бы попытки сельского писца говорить высокопарно, потому что он писал принцу. — Это то, что они делали в прошлом? — спросил он, глядя на Лайану.