— Красивая.

— Типично, — бросила я в ответ, и он низко зарычал, от этого звука моя кожа загорелась.

— Ты не дала мне договорить, Татум. — Он притянул меня еще ближе, заключив меня в клетку, образованную его телом, и его насыщенный пряный одеколон взывал ко мне от его кожи. — Красивая — это, было бы оскорблением для тебя сегодня вечером. Завораживающая — это, ближе всего. Но самое близкое — порабощающая.

— Если я поработила тебя, то почему у меня в руке до сих пор нет выпивки? — Я поддразнила, и его глаза жадно блеснули.

Он потянул меня за собой, толпа снова расступилась, чтобы пропустить нас, когда он повел меня в глубь. Жар охватил меня, когда я увидела самое экстравагантное общее пространство, которое я когда-либо видела. Огромную комнату заполняли диваны и кресла, а справа от них располагался длинный бар с бесплатным чаем, кофе и чертовски охлажденной огуречной водой. Кто-то поставил на него пару бочонков, а рядом с ними рядами стояли ликеры и содовая. Звуки поп-музыки наполняли воздух, свет был приглушен, а стулья отодвинуты от центра пространства, создавая и без того оживленную танцплощадку.

Блейк указал на веснушчатого парня, стоявшего в конце стойки, заложив руки за спину, и тот подбежал к нему, как будто зомби пытался надрать ему задницу.

— Возьми ее куртку, — потребовал Блейк, и мальчик бросился вперед, чтобы снять её с моих плеч.

— О, это не… ну, тогда ладно. — Я позволила ему снять кожаную куртку, после чего он поспешил прочь, чтобы повесить ее на крючок у двери. — Что за придурок? — Я поддразнила, и Блейк выдохнул с ноткой веселья.

— Он один из Невыразимых. — Он обнял меня за талию, притягивая к своему бедру, когда я нахмурилась.

— Ты имеешь в виду, как в той легенде, о которой все говорят? Ты и твои друзья серьезно называете себя Ночными Охранниками? — Я фыркнула, и его глаза потемнели до черноты.

— Стражами, — поправил он достаточно резко, чтобы по моему телу пробежала восхитительная дрожь. О, я ничуть не возражаю против такого тона, но в спальне он звучал бы еще лучше. — И да, у нас есть целое стадо маленьких овечек, выполняющих наши приказы. Но не волнуйся, милая… Они это заслужили.

Я приподняла бровь, понизив голос.

— Что этот парень сделал? Воткнул булавку в твою большую голову? — Я поддразнила его, и он ухмыльнулся.

— Вообще-то, он пользовался отверткой. Ужасный гребаный беспорядок, — пошутил он, и я рассмеялась, хотя еще не совсем перестала интересоваться его очевидными слугами.

Он повел меня дальше вглубь вечеринки, и мой взгляд зацепился за татуировку, которую он сделал у себя на затылке, пока я следовала за ним. Это было похоже на стрелу, летящую по воздуху к какой-то неизвестной цели; перо, свисающее с ее древка, подхваченное ветром, вызванным ее полетом. В ее простоте было что-то пленительно красивое, и меня охватило желание пробежаться по ней пальцами.

— Хорошая татуировка, — прокомментировала я, и Блейк с ухмылкой посмотрел на меня своими зелеными глазами.

— Это моя метка Ночного Стража, — сказал он со страстью, вспыхнувшей в его взгляде. — У Сэйнта и Киана она тоже есть. Обычно я не увлекаюсь татуировками, но это другое дело. Это важно.

Я прикусила губу, когда он отвернулся, чтобы повести меня дальше на вечеринку, и мой взгляд снова скользнул по татуировке. В ней было что-то такое, что просто умоляло мой взгляд задержаться на ней.

Он подвел меня к импровизированному бару и наклонился к моему уху, чтобы перекричать музыку.

— Итак, какой ты предпочитаешь яд?

Я посмотрела на ассортимент спиртных напитков на стойке, мою шею покалывало от прикосновения его дыхания. Взгляды устремлялись в нашу сторону отовсюду, и я поняла, что, проведя время с любым из Ночных Стражей, ты точно станешь здесь темой для разговоров. Но мне не на кого было производить впечатление, так что на самом деле мне было все равно, кто за мной наблюдает. Даже когда группа девушек поблизости показывали на меня пальцами и свирепо смотрели, зависть была написана в морщинках на их хорошеньких личиках, я просто вежливо улыбнулась и пожала плечами.

Я указала на бутылку темного рома с пряностями, затем на бутылку имбирного пива в дальнем конце бара.

— «Тьма и буря»? — Спросил Блейк, беря лайм и нож, и я кивнула, наблюдая, как он наполняет бокал льдом и наливает в него щедрую порцию рома. Он выдавил туда же половину лайма, прежде чем растер его по краю стакана и добавил имбирное пиво.

Он передал его мне, прежде чем слизнуть сок лайма со своих пальцев, и я прикусила губу, отчасти желая убедиться, что он ничего не пропустил.