Эти три рассказа были особенно хорошо приняты редактором Weird Tales Фарнсвортом Райтом и читателями, о чем свидетельствуют комментарии, найденные в разделе писем журнала (иногда спустя годы после появления рассказов). Говард Филлипс Лавкрафт очень высоко ценил эти рассказы и даже предложил в письме 1934 года, чтобы Говард написал больше историй об этом персонаже. Говард ответил своим обманчиво-осуждающим тоном: “Спасибо за добрые слова, которые вы сказали об историях Кулла, но я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу написать еще одну. Три истории, которые я написал об этом персонаже, казалось, написались сами собой, без какого-либо планирования с моей стороны; с моей стороны не было никаких сознательных усилий по их доработке. Они просто выросли, не вызванные, полностью сформировались в моем сознании и вытекли на бумагу с кончиков моих пальцев. Сесть и сознательно попытаться написать другую историю в таком порядке означало бы создать нечто, искусственность чего была бы очевидна ”.

Истории Говарда, по крайней мере, все основные из них, потребовали гораздо больше работы и проработки, чем техасец был готов признать, и серия "Кулл" не стала исключением. Например, Говард работал над вторым рассказом о Кулле больше года. Но когда он говорил Лавкрафту, что больше не в состоянии писать рассказ о Кулле, Говард, вероятно, говорил правду. К 1929 году он начал терять контроль над персонажем и полностью отказался от него после серии неудачных попыток и непроданных рассказов. В 1932 году Говард переработал одну из последних написанных историй Кулла -Этим топором я правлю! – для того, чтобы создать новую серию, в центре которой будет некий мрачный киммерийский воин. У двух персонажей мало общего, кроме внушительного телосложения, но фон для двух серий схож: персонажи-варвары, развивающиеся в королевствах или империях из мифического прошлого Земли, которым так или иначе противостоят приходящие в упадок цивилизации – Кулл в своей приемной стране, Конан в Хайборийских королевствах. Конан заменил Кулла, и Говард счел невозможным писать о персонаже, который больше не представлял собой средство, с помощью которого он мог выражать свои идеи.

Чего Говард не знал, несмотря на необычную критическую оценку, которую эти три рассказа получали на протяжении многих лет, так это того, что он дал начало новому поджанру литературы, с тех пор получившему названия “Героическое фэнтези”, “Эпическое фэнтези” или “Меч и колдовство” – наименования столь же неудовлетворительные, сколь и упрощенные. Смешение исторических (или псевдоисторических) элементов с элементами фэнтези не было чем-то новым; напротив, оно восходит к самым истокам литературы. Что Говард привнес в форму, так это модернизировал ее, избавившись от рыцарских аспектов, цветистого языка и высокопарных личностей, написав жестокие истории в реалистичном стиле, который отражал среду Говарда и его читательскую аудиторию. Критик Джордж Найт однажды очень убедительно доказал: “Поскольку его самые популярные произведения - это фантастические рассказы, Говарда относят к категории ‘писатель-фантаст’, и все же ... самым интересным аспектом его художественной литературы является не фантазия, а реализм – реализм, проистекающий из класса Говарда, окружающей среды, убеждений и эпохи, в которую он писал”.

Истории Кулла (и это также верно для серии "Конан“), таким образом, являются ”реалистичными фэнтезийными историями". В отличие от своих предшественников и в отличие от подавляющего большинства своих преемников, Говард создавал свои истории во вселенных не столько воображаемых, сколько забытых: он писал о нашем мире, и его темы универсальны. Валузия Кулла, зараженная людьми-змеями, не более фантастична, чем населенный призраками Эльсинор Шекспира, но кому придет в голову называть Гамлета “Мечом и колдовством”?

В 1932 году, когда он начал свою серию "Конан", Говард написал эссе "Хайборийская эра", в котором объясняется, почему этот конкретный этап прошлого человечества сейчас забыт. В письме, отправленном вместе с эссе, Говард объяснил свою потребность в реализме при написании фэнтезийных рассказов: “Ничто в этой статье не должно рассматриваться как попытка выдвинуть какую-либо теорию в противовес общепринятой истории. Это просто вымышленный фон для серии фантастических рассказов. Когда я начал писать серию "Конан" несколько лет назад, я подготовил эту "историю" его эпохи, чтобы придать ему и его сагам больший аспект реальности ”.

Интересно, что эссе начинается с разрушения того, что было вселенной Кулла:

Известная история начинается с угасания цивилизации, существовавшей до Катаклизма, в которой доминировали королевства Камелия, Валузия, Верулия, Грондар, Туле и Коммория. Эти народы говорили на похожем языке, утверждая общее происхождение. […] Варварами той эпохи были пикты, которые жили на островах далеко в западном океане; атланты, которые обитали на небольшом континенте между Пиктскими островами и главным, или Турианским континентом; и лемурийцы, которые населяли цепь больших островов в восточном полушарии. [...] Затем Катаклизм потряс мир. Атлантида и Лемурия затонули, а Пиктские острова поднялись, образовав горные вершины нового континента. Части Турианского континента исчезли под волнами или затонули, образовав огромные внутренние озера и моря. Извергались вулканы, и ужасные землетрясения сотрясали сияющие города империй. Целые народы были стерты с лица земли. (Пришествие Конана киммерийца, Дель Рей, 2003, стр. 381-382) [Кстати, слово “турианец”, описывающее континент Кулла, было придумано в 1932 году; оно никогда не встречается ни в одной из историй Кулла.]

Ретроактивно объединив мир Кулла с миром Конана (предоставив несколько деталей относительно его географии и истории), показав разрушение мира Кулла и то, как он в конечном итоге был заменен миром Конана, объяснив, как атланты в конечном итоге стали киммерийцами (следовательно, Конан мог быть потомком Кулла) и, последнее, но не менее важное, написав первую историю о Конане на пепелище непроданной истории о Кулле, Говард сказал нам, что теперь он представляет себе серию о Кулле доисторической, которая проложил путь к историям о Конане. Турианский континент принадлежал прошлому Гиборианского мира – и карьеры Говарда – точно так же, как гиборианский мир принадлежит нашему прошлому. Дистанцировавшись от Кулла, Говард поставил себя в положение, которое помешало ему написать новые истории о Кулле, тем временем уничтожив персонажа и его вселенную.

Рассматривая серию "Кулл" только как архаичную версию "Конана", вы оказываете им существенную медвежью услугу. Читатели и критики Говарда, безусловно, были правы, не соглашаясь с автором в этом вопросе, поскольку рассказы о Кулле - это те, в которых Говард создавал новый жанр фантастики во время написания историй, играя со вселенной, которая определенно не была такой систематизированной, как у Конана, и играя с различными возможностями, которые мог предложить этот новый жанр. В то время как все истории о Конане были написаны с учетом сверхъестественных историй, истории о Кулле публиковались во множестве различных журналов; некоторые из них могут читаться как прототипы историй о Конане, некоторые - как стихи в прозе, некоторые - как философские басни. Говард дал волю своему воображению. Это было время экспериментов: истории о Куллах варьируются от одной истории к другой и могут сильно отличаться.