И на этой кровати, развалившись, лежал незнакомый красноволосый шейдер. Абсолютно голый, если не считать покрывающих смуглую кожу темных узоров татуировки. В ноздри ударил горький дым.

По-хорошему, следовало бы уйти, но было поздно – манн поднял голову на шум закрывающейся за моей спиной двери. Оглядев меня с ног до головы, он растянул губы в очень знакомой – ну, прямо типично кесселевской – ухмылке.

– М-м-м… – Манн потянулся, демонстрируя во всей красе развитые мышцы, подтянутое сильное тело и очень немаленькое достоинство. – Классно вы-ы-ыглядишь, детка.

– Ты кто? – вырвался у меня глупый вопрос.

– А тебе кто нужен? – в свою очередь, поинтересовался манн.

– Шей Кессель.

– Я ве-е-есь твой. – Манн приглашающе похлопал по кровати рядом с собой. – Заходи.

Я не успела ответить – дверь открылась снова. Торопливо обернувшись, я увидела на пороге уже знакомую мне барменшу «Логова», Ракель. Фемма бросила короткий взгляд на голого манна и затянутую едким дымом комнату, едва заметно нахмурилась, а затем посмотрела на меня в упор, без сомнения признав недавнюю клиентку, для которой по просьбе Кесселя сделала энергетический коктейль.

На мгновение в ее безмятежно-синих глазах мне почудилась тень обиды.

– Извините, что помешала, – отрывисто произнесла она. – Анхель, соберись, тебя зовет Хави.

– А я все-е-егда готов…

– Хави, – уцепилась я за знакомое имя. – Хавьер. Да, Хавьер Кессель. Он мне и нужен. Где его искать?

– Хави…

Ракель замерла, растерянно переводя взгляд с меня на хозяина комнаты, по всей видимости оказавшегося тем самым Анхелем… Кесселем, про которого я столько слышала за последнее время. Да уж, ситуация и правда вышла двусмысленная. Голый манн, фемма в чужой футболке…

Неожиданно на плечо опустилась тяжелая рука. Я вздрогнула, оборачиваясь. Анхель, успевший надеть черные кожаные штаны, но не пожелавший обременять себя остальной одеждой, по-хозяйски приобнял меня за плечи.

– Ракелита-а-а, любимая, не парься, – дыхнул травкой шейдер. – Я с ней разберусь.

Я возмущенно попыталась вывернуться из его хватки – но не тот Кессель держал крепко.

– Ладно, ла-а-адно, утихни. Я тебя провожу.

Ракель с сомнением покачала головой.

– А ты уверен? – покосилась она в мою сторону. – Это же…

Анхель лишь отмахнулся.

– О-о-ой да ладно тебе. Разберемся. Если что, утилизатор рядом, тащить недалеко.

– Как знаешь.

Фемма посторонилась, пропуская нас.

Следуя за Анхелем, я наконец добралась до холла. В просторное полукруглое помещение выходило несколько лифтов. Шейдер, ловко закрыв спиной пульт, ввел длинный код, вызывая нужную кабину. Распахнулись массивные двери.

– Фе-е-еммы вперед, – ехидно ухмыльнулся манн.

Очевидно, причина подобной галантности была не в хороших манерах, а единственно в желании беспрепятственно попялиться на мой зад, едва прикрытый футболкой. Я стиснула губы.

Что этот Кессель, что тот – никакой разницы.

Лифт с шипением ухнул куда-то вниз.

Несколько секунд, и герметичные двери раскрылись. Не дав мне времени на раздумья, Анхель тычком вытолкнул меня из кабины.

И я вдруг оказалась рядом с Кесселем – Хавьером Кесселем – полуголая, в одной лишь футболке, прямо перед двумя десятками вольных шейдеров.

В просторной комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гулом генераторов за металлическими стеновыми панелями и шипением воздуховодов под полукруглым арочным сводом. Множество глаз – среди них я заметила знакомого полукровку-литианина, благодаря помощи которого я и попала в эту безумную ситуацию, – уставились на меня со смесью недоумения, раздражения и наглого любопытства. Некоторые взгляды были откровенно направлены сильно ниже моего лица, беспрепятственно заглядывая под футболку. Я сжала зубы и поборола безотчетное желание прикрыться, понимая, что это только породило бы еще больший всплеск неприятного интереса.

За спиной раздался довольный смешок – кое-кто, похоже, откровенно наслаждался немой сценой. Да и Кессель… Хавьер Кессель… мог бы помочь, а не пялиться на меня вместе с остальными боевиками, предплечья которых украшали пылающие шестеренки.

Молчание разрезал чей-то незнакомый голос.

– Шисс, Анхель, ты что, последние мозги отшиб? – Шейдера поддержали согласным гулом. – Ты продажных фемм теперь и в штаб таскаешь? Совсем терпелка отвалилась?

Оставить такое без ответа было невозможно.

– А берега не попутал, Хорхе? – мгновенно взревел позади меня взбешенный Анхель. – Ты на кого пасть разеваешь, а? Выйдем, а? Тебя уже шиссы в утилизаторе заждались! Слышишь, воют?

– Я не его фемма! – перекрикивая рык манна, взвизгнула я.

– Она не продажная фемма, – негромко уронил Хавьер Кессель. – Она…

– Это Солана Диаз, дочь Андреса Диаза.

Последние слова были произнесены тихим ровным тоном, но именно их услышал каждый из присутствующих. Все замолчали разом. На мгновение мне показалось, что они были так же ошарашены и сбиты с толку, как и я, хотя это, конечно, не могло быть правдой.