– Стало быть, точные доказательства, точные вычисления для вас ничто?!
– кричал Фаррагус, совершенно потеряв над собой власть. Как мне вас убедить? Разве что сунуть эту пробирку в пламя свечи, и только катастрофа сможет доказать, что я не зря потратил большую часть своей жизни?

– Да, лишь такой путь... однако опасаюсь, что мой уважаемый коллега значительно преувеличивает опасность подобного опыта. Подать зажигалку? Послышался общий смех. Зал гудел.

– Немедленно выпустите меня!
– раздался тонкий, возбужденный голос Фаррагуса.
– Я вам докажу, что я прав, чего бы мне это ни стоило! Послышался треск падающего стула, потом дверь с грохотом захлопнулась.

Доктор Грей, ассистент физики в Лос-анджелесском университете, первый помощник Фаррагуса, опаздывал на работу. Все больше ускоряя шаг, он шел к университету, который спрятался за раскидистыми кронами старых деревьев. Выйдя на площадь -Вашингтона, Грей уже издали увидел толпу людей около решетки ограды. Одни стояли спокойно, другие грозили кулаками темным окнам университета. Изумленный ассистент замедлил шаги.

"Демонстрация?-подумал он.-Здесь?" Ему пришло в голову, что все складывается как нельзя лучше: профессор, обычно донимавший его едкими замечаниями за малейшее опоздание, сегодня, наверно, не обратит на это внимания - ведь произошло что-то необычное. С немалым трудом он протиснулся к высоким воротам с золочеными прутьями, напоминающими частокол из металлических копий. За воротами стоял лаборант Стивенс и четверо его помощников, а рядом

– Грей даже заморгал от удивления - полицейский офицер в полной форме.

– Добрый день, доктор, - сказал привратник.
– Сейчас откроем, только, пожалуйста, подойдите поближе. Они отомкнули тяжелые решетчатые ворота, и под неприязненные выкрики толпы ассистент проскользнул за ограду. Те, что стояли поближе, вели себя спокойно, только мрачно глядели на него, зато сзади слышались враждебные выкрики, и даже какой-то камень просвистел в воздухе. К счастью, за ним не последовали другие.

– Ради бога, что здесь происходит? Безработные? Что им тут надо? начал доктор Грей, обращаясь к офицеру.

– Доктор Грей?
– спросил офицер.
– Хорошо, что вы пришли.

– Господин инспектор, что тут происходит? Чего хотят эти люди? Что-нибудь случилось?
– вопрошал перепуганный доктор. Инспектор казался злым и обеспокоенным.

– Нет, что вы... это все проклятая статья.

– Какая статья?

– Вы не видели сегодняшней утренней газеты?

– Нет.

– Ну, так почитайте.

Офицер достал из кармана помятый и сложенный вчетверо номер "Ивнинг стар". Грей взглянул на первую полосу и обомлел. Там виднелся огромный заголовок, обрамленный восклицательными знаками:

!ЧЕСТОЛЮБИВЫЙ ПРОФЕССОР ВЗРЫВАЕТ АМЕРИКУ!

А пониже мелкими буквами:

ГЕНЕТОН - страшный взрывчатый материал, В МИЛЛИАРД РАЗ более мощный, чем водородная бомба!

Еще ниже:

СЕНСАЦИОННЫЙ РЕПОРТАЖ С ТАЙНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ СВЕТИЛ МИРОВОЙ НАУКИ!

Собственный корреспондент

Вся эта прелестная история была густо сдобрена цифрами и неизвестно откуда выкопанными фотографиями участников собрания, описанного во всей красе. Надо признать, что Роутон не ударил в грязь лицом. Он создал рельефную, полнокровную эпопею, героями которой были профессор Фаррагус и его основной оппонент (репортер ухитрился узнать его имя). Роутон представил их как столкнувшихся лбами фанатиков, готовых ради доказательства справедливости своих утверждений в запальчивости уничтожить весь мир. Слова, которые Фаррагус произнес выбегая из зала, показались прыткому репортеру недостаточно устрашающими и не в полной мере отражающими страшную угрозу Земле, поэтому он сгустил краски и, ничтоже сумняшеся, написал:

...профессор Фаррагус, подняв вверх сосуд с генетоном, бросается к двери и кричит: "Скоро мир убедится в том, что мой препарат самый страшный разрушитель, какой только знала история человечества!""

– Ой! Генетон...
– ужаснулся Грей.

– Неужели это правда? Я говорил с профессором, он утверждает, что таких слов не произносил. Вы были на конференции?

– Что? Ах, нет, меня не было в Лос-Анджелесе... Бог мой, что будет? Так эти люди...

– Послушайте-ка, доктор... этот препарат чего-нибудь да стоит? спросил инспектор, конфиденциально взяв Грея за локоть.

– Что? В каком смысле?

– Ну, он что, действительно взорвется, если его сунуть в огонь? Вы это видели?

– Что вы говорите? Упаси боже... не видел, потому что больше бы я уже ничего в жизни не увидел. Что он понаписал, этот репортер? Препарат вызывает симметричное раздвоение материи... Вы понимаете? Нет? Возгорание материи - уже прямое следствие... Это - как искра в бочке пороха, пожар все распространяется и распространяется, и ничто не может его остановить. Достаточно одного грамма этого порошка, да что там, десятой доли грамма, огарка свечи и коробки спичек, чтобы покончить со Вселенной.
– Так вы уверены, что...

– Уверен ли я?! Оставьте меня в покое! Где профессор? Грей дрожал от возбуждения.

– Где он?
– обратился Грей к Стивенсу, хватаясь за голову.
– Бог мой, но он же не мог сказать этого серьезно!

– Профессор-то? Когда он утром пришел в университет, его хотели линчевать, - и все из-за проклятого репортера, который раззвонил об этом.

– Я работал над препаратом вместе с профессором семь лет... это ужасно...
– бормотал Грей. Толпа сгрудилась и стала напирать на ограду. Кто-то из самых слабонервных кричал: