Поскольку профессор оставил ключ в замке, инспектор повернул его, вошел и тотчас отскочил, потому что Грей замахнулся на него остатком стула.

– Что это значит? Что вы делаете?
– сурово спросил страж порядка, завидев растрепанные волосы, сумасшедший взгляд и бледную вспотевшую физиономию ассистента, который, жестикулируя, пытался сладить с разбросанными бумагами и льющейся из чернильницы рекой чернил.

– Репортер... профессор... Фаррагус... генетон... сбежал... стонал Грей.

– Да успокойтесь вы наконец. Где профессор?

– Бог мой, что теперь будет?

– Да говорите же в конце концов. Грей опустился в кресло.

– Репортер пришел от Гунора, раздразнил профессора... довел его до бешенства, потому что Гунор сказал, будто генетон никогда не взорвется.. что он ничего не стоит... тогда профессор закричал... что сегодня в восемь часов сунет генетон в огонь. Инспектор протяжно свистнул. Быстро осмотрелся.

– Где профессор?

– Куда-то побежал, может, домой.

– Где этот порошок?

– Был у профессора в стеклянной ампуле.

– Где ампула?

– Тут была, в ящике стола... Они бросились к столу. Ящик был пуст. Инспектор вдруг крикнул:

– Господи, где репортер?

– Выскочил в окно! Инспектор задохнулся.

– Ну, - сказал он, - теперь-то уж действительно начинается светопреставление. Он выбежал в коридор. Было слышно, как он набирает номер телефона и кричит в трубку, поднимая на ноги весь комиссариат.

– Арестуйте его, как только увидите!
– кричал он.
– Что? Что? Хорошо! Он уже собирался повесить трубку, когда что-то вспомнил.

– Алло! Брэдли! Слушайте, как только вам в руки попадется Роутон, репортер из "Ивнинг стар", дайте ему пару раз "бананом" и киньте в холодную, пусть остынет... Он так же опасен, как и. профессор! Грей сидел на предпоследней ступеньке лестницы, играя ключом.

– А вы что тут сидите?
– спросил инспектор, который летел вверх словно ракета. Грей равнодушно взглянул на него.

– Я собирался пойти пообедать, да стоит ли?

– Это еще почему?

– Ну, ведь после восьми уже не надо будет больше есть...

– Пропадите вы пропадом!
– прорычал инспектор и помчался дальше. Государственный секретарь положил пресс-папье слева от серебряной статуэтки, изображающей статую Свободы, потом справа, затем перед собой и долго смотрел на его хрустальный шарик. Наконец он поднял голову.

– Ну? Генерал Харвей проглотил слюну.

– Мы сделали все, что могли.

– Ничего вы не сделали.

– В два часа оцепили все вокзалы, станции надземной железной дороги и метро, улицы, площади; мобильные патрули с фотографиями Фаррагуса разъезжают по городу. Они держат постоянную радиосвязь с Главной квартирой. Оцеплены университетские здания... произведены обыски в квартирах профессоров... в три мы развесили объявления, назначающие пять тысяч долларов награды за информацию о месте нахождения профессора. Ни одна машина, ни один самолет, ни один человек не могут без нашего ведома покинуть Лос-Анджелес. Государственный секретарь с такой злостью стучал линейкой по пресс-папье, словно оно было во всем виновато.

– Ну и что?!
– взорвался он.-Ну и что?! Харвей почесал переносицу.

– Ежеминутно ждем сооб... Зазвонил телефон. Государственный секретарь поднял трубку.

– Что?
– спросил он.
– Да. Это вас. Он отдал трубку генералу. Тот прижал ее к уху. Некоторое время слушал, потом его шея стала наливаться кровью.

– Что? Фельетон? Из Лос-Анджелеса? Что? Что?? Что??? Не разрешать! Возвратить! Пустить в ход все резервы! Он прикрыл рукой микрофон и глухо сказал:

– Надо было этого ожидать. В городе паника-то есть волнения... поправился он.
– Толпы людей стремятся выйти из города в различных направлениях.

– Какое мне дело!
– взорвался государственный секретарь. Хрустальное пресс-папье закончило свое существование, разлетевшись под столом на тысячи осколков.

– Что делать, мистер Давьес... сил полиции недостаточно. Я вынужден просить о помощи армию. Секретарь достал из кармана носовой платок.

– Армию? Это невозможно... Он встал и подбежал к окну.

– Какой скандал! Звонки из британского посольства... вопросы... понижение курса акций на шестнадцать пунктов... наконец разговоры в конгрессе... нет, это исключено! Вы должны обойтись своими силами.

Генерал отдернул руку от микрофона.

– Фельетон? Инспектор? Слушайте меня. Стяните из Пасадены и СанДиего, вообще со всего округа, городские отряды, можете реквизировать автобусы. Что? Что? Он побагровел еще больше.

– Там... то же самое?.. Пусть ищут! Почему они не шевелятся, идиоты? Поставить кордоны, проверять документы и пустить в дело радио. Все это блеф! Людей, имеющих машины, можно в конце концов отпускать, пусть едут к дья... что? Переодетый? Он может быть переодет? Что, я и этим тоже должен заниматься? Значит, тяните всех за бороды, а мне не забивайте голову ерундой! Это может вам дорого обойтись, напоминаю! Ладно, ладно. Он бросил трубку. Государственный секретарь перестал ходить по комнате и остановился около стола.