Дни медленно проходят, и на второй день я решаю навестить ее. Возможно, она поймет, что я в конце концов, не такой уж плохой парень и что я искренне забочусь о ней. Когда солнце опускается за горизонт, отбрасывая длинные тени на город, я спешу по оживленным улицам в больницу.

Удивительно, но мысль о том, что я увижу Кариссу сегодня после работы, наполняет меня некоторой тревогой. Я бросаю взгляд на букет роз, лежащий на пассажирском сиденье, надеясь, что это вызовет улыбку на ее лице.

Городские огни мерцают, пока я пробираюсь сквозь лабиринт зданий и машин. Каждое мгновение кажется вечностью. Я все еще не могу дозвониться до нее по телефону, поэтому надеюсь, что это не серьезное заболевание привело ее в больницу. Когда я вхожу в стерильный, хорошо освещенный вестибюль больницы, сжимая в руках большой букет роз, меня начинает подташнивать, и я надеюсь, что у меня ни на что нет аллергической реакции.

Медсестра указывает мне на ее палату, и я следую указателям. Я останавливаюсь на мгновение, делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем осторожно толкнуть дверь. Карисса лежала на больничной койке, ее лицо было бледным, но на щеках появился ярко-розовый румянец, когда она увидела меня.

Ее волосы, когда-то черные как смоль, теперь собраны сзади в свободный пучок. Иглы вонзаются в одну руку, в то время как другая свободна.

— Джейден, — шепчет она, ее голос хрупок, но полон тепла.

Я подхожу к ее кровати и кладу букет ей на колени.

— Я пытался дозвониться до тебя. Что случилось?

— Я не могу пользоваться телефоном, — отвечает она, поглаживая букет цветов. — У меня было какое-то пищевое отравление. Я съела что-то не то.

— Тебе нужно быть осторожнее, Карисса. Что, если бы с тобой случилось что-то плохое?

Она достает открытку из букета и молча читает ее.

— Что ты здесь делаешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты должен быть сегодня на встрече, да?

Ее глаза следят за мной, как будто она только что застукала меня за чем-то плохим.

— Да, но я все равно должен был прийти к тебе, — отвечаю я, беря ее за руку. — Встреча может подождать.

И тут меня осенило.

— Значит, ты все еще знаешь мое расписание, даже находясь в больнице?

— Ты же не зря заставлял меня работать сверхурочно, не так ли?

Она смеется коротким, сухим смехом. Я не знаю наверняка, можно ли сейчас с уверенностью сказать, что Карисса, вероятно самая трудолюбивая женщина, которую я когда-либо встречал.

— Ты просто нечто.

Наблюдая, как она улыбается мне в ответ со своей больничной койки, я не могу не восхищаться всей ее сущностью.

— Что, если я скажу, что хочу чтобы, это было официально? Ты и я?

Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю подумать об этом, и даже тогда я не жалею, что сказала это. Карисса вздыхает. Она, кажется, совсем не удивлена.

— Ты не принимаешь таких решений в спешке, Джейден.

Большинство других женщин, с которыми я был, отдали бы все, чтобы услышать эти слова из моих уст. Я никогда даже не думал, что когда-нибудь скажу это кому-нибудь, будь то в качестве прикрытия или если бы это было моими истинными намерениями.

Я даже не знаю, имею ли я это в виду. Самое важное сейчас то, что Карисса заставила эти слова слететь с моих губ.

— Почему нет? У нас хорошая химия, или, по крайней мере, у нас хорошая сексуальная химия.

Я стараюсь говорить убедительно.

— Тебе больше никогда в жизни не придется работать ни дня. Мы можем просто быть счастливы.

Карисса смеется так сильно, что я не осознаю, что она на самом деле начинает рыдать, пока она не закрывает лицо руками.

— Эй… — я просто сижу, не зная, что делать, пока рыдания усиливаются и медленно утихают.

КАРИССА

Мои глаза расширяются от шока, когда я вижу, как Джейден появляется в больнице. Даже если мы были близки в последнее время, я не жду от него многого.

Я имею в виду, я вообще ничего не ожидаю. Пока он сидит рядом со мной и показывает эту милую сторону себя в отличие от человека, которого я впервые узнала, я разрываюсь между тем, кто из них настоящий. И когда он сказал слова о том, чтобы "сделать это официально", я не хотела разрыдаться.

Он не понимает, что это значит, не так ли? Отсутствие необходимости работать ни единого дня в моей жизни кажется довольно заманчивым, но действительно ли он думает, что именно поэтому я хотела бы быть с кем-то? Я была права насчет него с самого начала.