– На радостях сглупил, а теперь поздно трепыхаться...

В кастрюльке и, правда, был бульон, на который пустили какую-то элитную курицу. Робин был бы не прочь съесть и саму курицу, но док велел сегодня воздержаться от тяжелой пищи. Миссис Флора окружила своего защитника такой заботой, что тот уже не знал, куда уползти. Хотя, с другой стороны, это было приятно, но как-то чрезмерно, с точки зрения Робина. Пиком заботы стало появление местного доктора. То ли так совпало, то ли предусмотрительная миссис все спланировала, но в этот момент в цирке не было никого. Все дружно отправились на реку, решив устроить пикник, тренировку и сбор поспевшей дикой клубники. Загрузились в кухонный фургон, и как только все в нем поместились! Взяли с Флоры слово, что раненого не оставят голодным, и отбыли.

Робину скучать не давали, но без постоянного движения, разговоров и смеха, такого незаметного и привычного шума лагеря, было очень неуютно. Мужчина успел пообщаться с младшими мальчишками, пообедать и подремать. Сейчас, полулежа, читал «Всадника без головы» и очень даже понимал колебания героя. Он, как и Робин, не имел за душой ничего, кроме собственной ловкости. Правда, по воле автора герой еще красив, чего о себе Робин сказать не мог. Так что же такого нашла в нем столь привлекательная и, к тому же, богатая женщина? Уверенная в себе, успешно управляющая таким огромным хозяйством. Таскающая в кармане пистолет и не боящаяся его применить. Правда, потом, после столь успешного применения, ее отпаивали чаем с успокоительным. Но это как раз понятно. И она очень нравится ему самому, хотя еще недавно Робин считал, что идеальная женщина должна быть невысокой, пухленькой, с мягким покладистым характером. Ровно такой, какой была его жена. Но эта уверенность как-то поколебалась после близкого знакомства с Марьей, да и с Эни тоже. Хотя насчет Марьи Ник высказался с мрачным юмором, что, мол, такая, как она, слона на скаку остановит, и хобот ему оторвет... И звучало это отнюдь не как похвала. От этих глубоко философских размышлений Робина оторвал незнакомый мужской голос, уверенно отчитывающий миссис Флору.

– Вы вроде бы умная женщина и понимаете, что помощь раненому нужно оказывать в первые часы, а не через двое суток!

– Цирковой врач...
– попыталась высказаться женщина, но ее перебили непререкаемым тоном.

– Не говорите мне об этом шарлатане!
– мужчина, быстро поднявшись по ступеням, еще не войдя в двери, брезгливо поджал губы. Он выглядел как клерк средней руки, слегка запыленный, слегка лысый, слегка толстоват, с пухлым саквояжем в руке. Осмотревшись, посетитель удивленно хмыкнул и обернулся к хозяйке поместья: - Как вам это удалось?

– Что именно?
– не поняла она.

– Навести такой порядок в этом свинюшнике....

– Но это не я...

– Не скромничайте!
– опять перебил ее мужчина.
– О ваших, не свойственных женщине умениях знают все в округе, - сказано это было несколько обвинительным тоном. При этом пришелец вел себя так, как будто в фургоне, кроме него и хозяйки ранчо, никого не лежало. С Робином он не только не поздоровался, но даже не посмотрел на него, сноровисто раскладывая на комоде хирургические инструменты. Кивнул сам себе и заявил:

– Нуте-с, приступим, - попытался откинуть одеяло, но оно не поддалось, зажатое в кулаке.

– Э-э-э-э, а вы хто?
– вопросил Робин, сделав как можно более наивную физиономию.

– Я врач!
– возмутился пришелец и еще раз попытался стянуть одеяло с тем же успехом.

– Ну, это, вы ж не сказали...
– и не подумал уступать бывший полисмен, глуповато прищурился и поинтересовался: - А руки, того, мыть не будете? Док Ло завсегда мыл.

Местный док пошел красными пятнами, огляделся, увидел стоящую с кувшином и полотенцем миссис Флору и буквально промаршировал мыться.

– А того этого, вы сказали - приступим? Энто куда?
– в спину ему недобро прищурился Робин, тщательно выдерживая стиль общения. Книгу он спрятал под одеяло, чтобы она не вступала в противоречие с создаваемым им образом. Миссис Флора удивленно вскинула бровь, но получила строгий взгляд и смолчала.

– Проводить инспекцию проникающего полостного ранения, - уверенно выдал гость.

– Чего, чего?
– «удивился» Робин.
– А это как?

Местный семейный доктор поджал губы, явно собираясь сказать какую-то резкость, потом лицо его стало задумчивым и он, слегка повернув голову, покосился через плечо.

– «Ага, решил перед дамой покрасоваться", - понял бывший полисмен, физиономистом по долгу службы он был неплохим.

– Ну что же, можно и подробней, я как раз никуда не спешу, - док уселся, закинул ногу на ногу и начал говорить с большой долей насмешки в голосе: - Такие раны как у тебя, наносятся колющим оружием, как вы сами, возможно, знаете. Анатомической особенностью их является значительная глубина при небольшом повреждении кожных покровов и мышц. При этих ранах всегда имеется опасность повреждения жизненно важных структур, расположенных в глубине тканей, в полостях - сосуды, нервы, полые и паренхиматозные органы. Внешний вид колотых ран и выделения из них не всегда обеспечивают достаточно данных для постановки диагноза. Так при колотой ране живота возможно ранение кишечника или печени. Хотя печень в правой боковой области мезогастрия, а у тебя ранение в левую... Ну да ладно, так вот, выделения кишечного содержимого или крови из раны обычно обнаружить не удается. При колотой ране в области с большим массивом мышц может быть повреждена крупная артерия, но в связи с сокращением мышц и смещением раневого канала наружное кровотечение может отсутствовать. Образуется внутритканевая гематома с последующим развитием ложной аневризмы. Такие раны, как у тебя, опасны тем, что из-за малого количества симптомов могут быть просмотрены повреждения глубоколежащих тканей и органов. Опасны колотые раны также тем, что с ранящим оружием в глубину тканей вносится грязь. Раневое отделяемое, не находя выхода наружу, служит для попавшей в них грязи, обрывков одежды и прочего, хорошей питательной средой, что создает особо благоприятные условия для развития гнойных осложнений. Поэтому необходимо особо тщательное обследование раны. Сейчас я сниму швы и проинспектирую рану! И если понадобится, то произведу лапаротомию брюшной стенки.

– А это, чего выпить... ну чтобы не болело?
– на полном автомате продолжил Робин. Он слегка прифонарел от этой речи, поняв, почему ходоки постоянно требовали, чтобы док Ло говорил на «армейском». Он, обрабатывая Робину бок, именно на понятном «армейском» рассказывал и об узких и глубоких ранах, и об инфекциях, и всем прочем. Значит, этот док свое дело знает... Пренебрежительное отношение? Так он далеко не первый за эту дорогу и точно, не последний.

– Миссис Джонс, у вас есть виски?
– местный док, уже взявшийся за скальпель, обернулся к хозяйке.