– А ты откуда знаешь?!
– изумился уже Оле.

– Я все слышала и все помню. Вы вот с Ником после сплава на байдарках приходили, - она улыбнулась.- Рассказывали, как на вашем дежурстве приблудные свиньи морды в ведро с чаем сунули. И что вы из того ведра чай не пили, а пили из другого! Так вот, нет у меня там семьи, и дел с ними нет.

Над костром повисло молчание. Робин смотрел на задумчивые лица и думал, что там, в прекрасном далеко, люди так же радуются и страдают, смеются и огорчаются, как и в их привычном сегодня. И намного ли лучше те сказочные дали вот этой обыденной, но насквозь понятной жизни?

Кианг смотрел только на Марью и слышал за скупыми, казалось бы, равнодушными фразами застарелую боль от непонимания.

– Опять мы куда-то в сторону отъехали! – покачал головой Ло.

– Ребята, давайте вы все же, о спасение орбитальных станций расскажете.

– Ушитель Кай, когда услышал эту историю, сказал русскую пословицу «Не было бы счастья, так несчастье помогло», и несмотря на ее парадоксальность...

– О, да! Про парадоксальность их пословиц мы все хорошо знаем, - хохотнул Оле.

– Хорош-шо, - мотнув головой, согласился Шен, на данный момент докладчиком был он.
– У жифчиков были фраги!

– Кто бы сомневался!

Рассказанная дальше история могла запросто произойти на Земле, да и сто пудов, в любом из миров населенном разумными, вне зависимости от внешних различий!

Вражеский Дом совсем не пользовался живыми технологиями, объявив их противоестественными, за что и получил прозвище – технари. Но первую орбитальную станцию построили и вывели на орбиту именно они. Технари, как когда-то дом Великой Матери, вложил все имеющиеся средства для постройки станции. Вывел ее на орбиту и запустил орбитальный лифт. Регулярно пользоваться ракетоносителями Совет Матерей запретил, так как при этом слишком страдала экология. К тому же кусок космического пространства, ограниченного границами Дома, считался суверенной территорией. Ни один Дом не желал, чтобы над головой болтались чужие станции и спутники шпионы. Посему станция висела на стационарной точке, время от времени отрабатывая двигателями для сохранения привязки. Потратившись сверх всякой меры, и даже по слухам, влезши в долги, хозяева космической недвижимости решили станцию сдавать по секторно. Естественно, живчики тоже подали заявку и получили в свое пользование целых три секции. Хотя цену с них содрали вдвое большую, чем с остальных Домов. Однако хозяева запретили устанавливать на станции, какие бы то ни было изделия живчиков. Обосновав запрет, конфликтностью, двух систем. Хотя все прекрасно понимали, что это чистой воды саботаж и вражеские происки, но ничего поделать не могли. По прошествии некоторого времени среди постоянно проживающего персонала секторов начались непонятные недомогания. Ящеры задыхались, чешуя начинала пересыхать и шелушиться. Отправленные на поверхность планеты, больные быстро приходили в норму. Однако по возвращении на станцию все повторялось. Это касалось всех работающих на станции, но живчиков затрагивало больше всех. Естественно, недовольные арендаторы, выкатили претензию хозяевам станции. Те попытались отделаться ничего не значащими обещаниями, но вмешался Совет Матерей. Созданная, по их требованию комиссия провела расследование, выяснив, что всему виной бактерии, размножившиеся в механических фильтрах. Хозяевам вкатили такой иск по возмещению ущерба здоровью, что они могли потерять станцию. Однако тот же Совет Матерей предложил снять все исковые требования взамен на переоборудования секторов. В каждом из них, естественно по желаниюхозяев, устанавливаются кроме технических фильтров, биомеханические системы живчиков, в соотношении пятьдесят на пятьдесят. Хозяева бессильно порычали от злости, но терять станцию, не пожелали.

Живчики, провели переоборудование настолько быстро, что технари тут же принялись их обвинять в преднамеренной диверсии. Мол, специально бактерий вывели и подселили, чтобы внедрить свои мерзкие изделия. Технари категорически отказались от усовершенствования своих секторов, предпочтя часто менять работающие смены. Жизнь на станции вошла в спокойную рабочую колею. Остальные дома не спеша строили свои орбитальные города. Но, как всегда, в таких историях присутствует, большое но, и в этот раз это был неучтенный рой метеоритов. Хотя ученые так и смогли объяснить откуда появились эти осколки, ведь за плоскостью эклиптики следили очень внимательно. В результате, был поврежден орбитальный лифт и отключен из-за угрозы взрыва, энергоблок. Еще одним, но уже счастливым совпадением был угол метеоритной атаки, удар сдвинул станцию в нужную сторону, скомпенсировав, отключившиеся двигатели. Сигнал об аварии ушел вниз буквально сразу, но спасательные работы не могли начаться до восстановления лифта, а на это ушло более трех суток. Штатные системы жизнеобеспечения продержались на аварийных энергоемкостях несколько часов, а потом стали отключаться одна за другой. К этому времени сотрудники секций технарей были эвакуированы в сектора, оборудованные системами живчиков. Хотя без подпитки от основной энергоцентрали их конструкты частично утратили свои возможности, но достаточный уровень жизнеобеспечения поддержать смогли. Все же потери были. Двое дежурных энергоблока, пожертвовали собой, предотвратив аварию. Бригада садовников, работавшая в той секции гидропонной теплицы, разбитой прямым попаданием. Команда техников, попытавшаяся добраться, на свой страх и риск, до поврежденной секции лифта.

ГЛАВА 7

Трагедия, тем не менее, доказала всем еще сомневавшимся полезность изделий живчиков. Все Дома подали заявки на оборудование своих станций соответствующими системами жизнеобеспечения. Сами живчики стали целенаправленно изучать и выращивать симбио-организмы, пригодные для использования в космосе. Но на успешное выращивание секций орбитальных лифтов, которые при сборке срастались в единое целое, ушло более двухсот оборотов.

– Поэтому после Катастрофы орбитальные станции и оранжереи не пострадали особо сильно, и в этом заслуга наших предков!
– гордо раздула шею Фен.
– Они же руководили спасательными операсиями на поверхности планеты. Фывозя в безопасные места, в первую очередь, молодняк, кладки и матерей.

– Очень понятные законы, женщин и детей спасают первыми!
– высказал всеобщее мнение Робин, а потом задумчиво спросил: - А тренировка с утра будет?

– А как же, - Ло сделал вид, что удивлен вопросу.
– Тренировки - это святое!

– А я думал, ты спросишь, что такое плоскость эклиптики,- рассмеялся Джонатан.

– Завтра обязательно спрошу, и не только это, - даже с некоторой угрозой пообещал сержант.

Робин вышел из помоечной на ступеньки, вытирая короткие волосы. За последнее время он стал мыться так же часто, как и ходоки. Удивлялся сам себе, как он раньше не понимал, какое это удовольствие. Но предпочитал делать это последним, правда, в этом ему составляла конкуренцию Марья. Но сегодня эту привилегию выиграл он и поэтому удивился, увидев слабый свет, в кухонном окне. За столом, освещенным светом прикрученной на минимум керосиновой лампы, сидел Кианг. Его большие ладони охватывали пиалу, он поднял голову, взглянул на Робина и спросил:

– Почему ее хотели убить родственники?

– Марью?
– Робин прекрасно понимал о ком речь, но все же решил уточнить. Дождавшись кивка, присел напротив китайца.
– Потому что, пока она жива, Дар не появится ни у кого другого в семье.

– Странно, что она до сих пор жива, - совершенно спокойно заявил Кианг.
– Шелковый шнурок легко освободит дар для достойного.

Робин промолчал, он не был шокирован или сильно удивлен словами Кианга, но ответ все же прозвучал, правда, раздался он от двери.