— Поскольку ты, Рогал, непрерывно прерываешь нас и требуешь, чтобы мы приступили к разработке стратегии, возможно, теперь ты готов признать, что твои предыдущие аргументы основывались на неверных предпосылках? — Встав, Эль’Джонсон навис над широким столом, разделявшим повелителей легионов. Его поверхность покрывала огромная карта Окклюды Ноктис. Лев обвёл рукой обширные участки звёзд на внешних границах, а затем указал на толстый, но короткий клин систем, покорённых Дорном. — Все присутствующие видят доказательство своими глазами.

Окинув взором других участников совещания, Гидореас встретился с некоторыми из них взглядами. Сеянус слегка хмурился, услышав заявления Льва, тогда как Кейшен шевелил пальцами латной перчатки, пока его мысли витали где-то вдалеке. Эйдолон едва заметил хускарла: он неотрывно смотрел на Льва, задумчиво поджав полные губы. Гидореас почувствовал, что несколько его товарищей по Седьмому заволновались, и в груди у них зарокотали первые звуки отповеди.

— Кажется, у вас на Калибане имеются замки? — спокойно спросил Дорн, опередив любые возражения своих генных сыновей.

— Их немало, включая цитадель Альдурук, нашу крепость, — я бы сказал, одну из величайших твердынь Империума.

— И ты, несомненно, осаждал и захватывал сколько-то из них?

Лев помедлил: он решил, что вопрос с подвохом, но не определил, с каким именно.

— Я сражался во множестве осад, по обе стороны стен. И ещё больше вражеских оплотов пали предо мной с тех пор, как Император обнаружил меня на Калибане.

— И во всех этих кампаниях ты считал себя победителем после того, как твоё войско окружало замок, занимало окрестности или разоряло их. Я прав?

— Конечно нет! — Эль’Джонсон тряхнул головой, и его волосы подобно гриве рассыпались по плечам. — Крепость считается взятой лишь после того, как атакующая сторона попадёт внутрь, и ни секундой раньше.

— Значит, мы едины во мнении.

Откинувшись в кресле, Дорн скрестил руки на груди.

Лев покосился на Хоруса, и тот ответил бесстрастным взглядом. Когда Эль’Джонсон повернулся за поддержкой к Фулгриму, тот лишь поднял бровь.

— Выскажи свои претензии прямо, Рогал, — потребовал Эль’Джонсон и упёрся кулаками в стол. При этом калибанец снова посмотрел на карту, и Гидореас почти что увидел, как его глаза озарились светом понимания. Лев ткнул пальцем в пустой центр карты. — По-твоему, это замок?

— Думаю, аналогия подходит, — ровным тоном ответил Дорн. — Не хотелось бы заниматься буквоедством по этому поводу.

Не сводя глаз с брата, Эль’Джонсон почесал небритый подбородок, после чего ещё раз изучил схему.

— К воротам не бросаются сломя голову, Рогал, — заметил он, подняв взгляд от звёздной карты. — Обычно проводят разведку. Считают защитников, оценивают оборону, а потом составляют план.

— А если получится атаковать настолько быстро, что защитники будут застигнуты врасплох, и появится шанс напасть, когда ворота крепости открыты и не охраняются? Можно ведь днями напролёт ездить вокруг стен на расстоянии больше полёта стрелы и ни на шаг не приблизиться к победе. Независимо от того, насколько хорошо разведчики изучат куртину, она никуда не денется, и кому-то всё же придётся сокрушить её или же взобраться по ней. Чтобы разобраться с проблемой быстро и решительно, требуются мужество и сила духа.

— По-твоему, это мужество? — прорычал Лев, снова ткнув пальцем в клин систем, занятых Седьмым легионом. — Ковылять от одного врага к другому, бить по всему тому, что попадётся на пути?

— Возможно, нам стоит проголосовать... — начал Фулгрим, покосившись на Хоруса.

Луперкаль покачал головой, попеременно изучая то Льва, то Дорна.

— Нет, дурные слова подобны мясу на огне. Оставлять их без присмотра вредно: они либо станут жарче и проглотить их будет труднее, либо вовсе рассыплются горьким пеплом.

— Владыка Дорн, — тихо произнёс Гидореас. — Ваш брат, похоже, идёт на конфликт.

Повернувшись к командиру своих хускарлов, примарх с явным недоумением посмотрел на него.

— Ты предлагаешь нам рискнуть будущим кампании просто потому, что один из моих братьев не способен принять иное мнение?

Гидореас подразумевал серьёзный конфликт. Схватку. Он видел схожие настроения на лицах братьев, которых отправлял в дуэльные клетки, дабы они уладили свои разногласия. Когда задета честь, такую рану не исцелит ничто, кроме капитуляции оппонента. Его господин, почти свободный от гордыни такого рода, не замечал, когда ей поддавались другие. Но хускарл не успел предупредить Дорна: поднявшись, его генный отец заговорил, обращаясь к Фулгриму и Хорусу в той же степени, что и ко Льву.

— Минул уже год с тех пор, как Император отправил нас покорить эти звёзды. — Ведя речь, Дорн оглядывал звёздную карту от края до края. — Седьмой проделал менее долгий путь, чем любая из ваших экспедиций. Мы не участвовали в стольких же битвах. Мы привели к Согласию заметно меньше миров. Но, как и во время предыдущего нашего разговора, я возвращаюсь к тому, что повелел Император. Нести Его свет тем системам, что лишены возможности видеть оный. Служить факелом просвещения во тьме, сохранившейся после Старой Ночи. И, что самое главное, искоренить ту силу, что уничтожила предыдущие экспедиции.