К школе со всех сторон стекались пестрые ручейки детей с цветами, первоклашек вели родители, банты на головках девочек покачивались, как хризантемы.

Старшеклассники были одеты строго белый верх и черный низ, подростки, как обычно, бунтовали, вырядившись, как бомжи или попугаи.

В условленном месте уже топтались Димоны, Алиса, Рамиль и Гаечка, которая не удержалась и напялила черные штаны с молниями и ботинки, хоть в них и было жарко.

— Илюха идет с мелким! — крикнул Рам, указав в направлении его дома.

Илья нам помахал, Ян подбежал, сжал кулак и со всеми им стукнулся по очереди.

Покачивая гармошкой, проехал «Икарус», рассыпавшийся кучкой школьников, от которой отделился Юрка и бросился к нам. Его, наверное, тоже не узнают одноклассники. Это уже не ушастый заморыш с вечно разинутым ртом, а нормальный мальчишка.

Почему-то подумалось о толстяке Тимофее, который здорово похудел, когда тренировался с нами. Хотелось думать, что и у него все будет хорошо.

— Ну что, идем? — спросил Рамиль, глянув на электронные часы. — Десять минут осталось.

И, обернувшись, с тоской посмотрел на школу, откуда доносился гомон и лилась песня «Учат в школе».

— Выживать и морды бить, пыхать клей, бухать, курить, — фальшиво пропела Гайка, — учат в школе, учат в школе, учат в школе.

— Это точно, — мрачно сказала Алиса и глянула на Юрку. — Да, одноклассничек?

Мы всей толпой двинулись к школе, утопающей в зелени. Вскоре стал виден школьный двор, где проходила линейка и строились ученики. Туда-сюда носился наскипидаренный директор, в простонародье дрэк или Лысый, орал на учителей, глядя на них снизу вверх, потому что был ниже всех.

Его истерические вопли перекрывали даже музыку.

— Грешники в аду, — проворчала Гаечка.

— Точняк! — Юрка показал «класс».

— Пора расходиться по классам, — вздохнул Борис и глянул на Яна. — После школы встречаемся там же, у шелковицы?

— Да, — подтвердил я.

Ян напрягся и оцепенел, как когда я вел его знакомиться с Ильей. Помня, что от людей не стоит ждать ничего хорошего, он морально готовился к войне.

— Я побежала к нашим! — сказала Наташка и упорхнула.

Одиннадцатый класс в школе был один, десятый тоже. Остальных по три, но два девятых, и нас ждали перемены, я смутно помнил, что не лучшие. Силами четверых отморозков из расформированного «А»-класса в нашем недружном коллективе установится террор. Из десятого они уйдут, и станет полегче.

Но это в той реальности им некому было дать отпор.

Борис еще раз тягостно вздохнул, и они с Яном поплелись к своему седьмому «Б», как на эшафот. Алиса и Каюк учились в восьмом «В».

Параллельный класс расформировали вместе с буквой, мы так и остались классом «Б», а второй — «В». Причем наш поток, если не считать отмороженных «а-шек», был одним из самых сильных.

Вшестером мы двинулись к своим, хотя таковыми их назвать не поворачивался язык. К Гаечке сразу же подошли Желткова, тихоня Аня Ниженко, с которой она сидела за одной партой, и склочная шумная Женя Заячковская. Их впечатлило, как Сашка изменилась. Гаечка напряглась и покраснела пятнами, косясь на нас. Она переросла подруг, но все равно была на полголовы ниже дылды Барановой, возвышающейся каланчой и над учениками, и над учителями. На фоне наших уже взрослых девчонок молодая и симпатичная классная определялась только по букету, состоящему в основном из астр.

— Гайчук! — покачала головой она. — Как ты вырядилась?

Гаечка покраснела еще больше, провела руками вдоль боков.

— Ну а что такого, Елена Ивановна! Белый верх, черный низ!

Назревал конфликт, но подошла Натка Попова, мелкая и круглая, в кофте навыпуск и белых обтягивающих штанах, и классная переключилась на нее:

— Наташа! Ну что за вид! Ну неужели обязательно сегодня выпендриваться?!

— У меня юбка порвалась, — парировала Попова.

— Жопа не влезла! — крикнул Памфилов, и Натка ринулась к нему, давать под зад.

Я вручил классной три хризантемы из семи имеющихся и сказал:

— А давайте Наташу и Сашу поставим во второй ряд, директор не заметит, что они не в форме, и орать не будет.

Она уставилась на меня растерянно, вскинула брови — как так, ко всему безразличный ученик проявил инициативу!

Парни тем временем принялись жать руки одноклассникам, на меня все косились странно, и попытки с кем бы то ни было заговорить заканчивались, словно мне за что-то объявили бойкот. Так было, пока я не протянул руку Дэну Памфилову, который вылупился на меня.