Кианг смотрел на улыбающуюся приятным воспоминаниям Марью, и ему становилось грустно. Он понимал, что здесь, в его родном мире, он не сможет предложить любимой женщине и малой толики того, к чему она привыкла там, у них.

– Ну ладно, дети вирт и реал путают, - укоризненно произнес Ник.
– Но ты-то, Марья, разницу видеть должна!

Все примкнувшие к ходокам уже уяснили понятие реального и виртуального миров, считая последний чем-то вроде сказки.

– Ну, дядя...
– протянул возмущенно Дени, собираясь что-то возразить, но его перебил Джонатан.

– Именно дядя, который абсолютно прав! И «поплыви» ваш собеседник, сидя тут за столом, а не во сне или в игре, то реакция была бы несколько другой.

– Хотя с криками, я думаю, не разбежались бы, но глаза бы пучили реально, - высказал предполагаемую реакцию Сонк.

– Ой, красивый, за себя говори, - покачала головой Зара, почему-то применив производственный жаргон.

– Да! В игре можно напридумывать все, что угодно, и гордиться своей фантазией, - принялся занудствовать Ник, довольный, что в этом вопросе его поддержали.

– Ага, надейся, - фыркнул Оле.
– Мы вон с Марьей еще в академии придумывали дитёнка для демиурга. Придумали, что оно рождается в полевой форме и, питаясь, поглощает все виды энергии, органику и не органику...

– Зачем новорожденному полевая форма?
– совершенно искренне удивился Робин.
– Ребенку нужны пеленки!
– посмотрел на фыркающих от смеха ходоков и понял, что опять знакомые слова в их устах имеют совсем другой смысл.

– Вот представь, что ребенок рождается в виде такого вот светляка, - Оле показал на 'керосиновую' лампу, в которой горел замаскированный светильник ящерок.
– И когда он голоден, то не плачет, а просто растворяет в себе все, до чего дотянется. И если этого дитёнка не ограничит кто-то взрослый до того момента, как в нем проснется сознание и он поймет, что можно делать, а что нельзя, то он и весь мир съест.

– Страсти-то какие, - Зара всплеснула руками.
– Да разве можно такое придумывать-то?!

– Ага, Зар, оказалось, что уже придумали и задолго до нас, - улыбнулась Марья.
– Полезли пробить по базе... Эмм, в библиотечном каталоге посмотрели, а там писательница Парфенова все это уже давно придумала и описала в своей «Танцующей с Ауте».

– Кстати, этот вот вариант отлично объясняет скверное настроение Дыма, - прищурился Джонатан.

По краю освещенного пространства в сторону кухни тихо прошел Майки, видимо, уставший ждать пока жена сумеет оторваться от посудного сокровища.

– Точно! Если бы ребенок был один, они бы его блокировали по очереди, - со знанием дела согласился Оле. Кому лучше знать, как не такому специалисту по двойням!

– А тут родителей двое и детей двое. Да еще и родители молодые, - подытожил Джонатан.
– Есть от чего получить мигрень.

– А бабушки-дедушки видимо не катят...

Из кухонного фургона послышались голоса, просительный Тани и недовольно-сдержанный Майки. Потом свет в окне погас, стукнула прикрытая дверь и заскрежетала, поднимаясь, лестница, и уже две темных фигуры проследовали в обратном направлении.

– Ой, Таня!
– окликнула повариху Марья.
– Я совсем забыла сказать! Ты не ставь тарелку с пирогами на пол, а то неудобно - не кота же угощаем.

– А если не кота, - неожиданно неприветливо отозвалась из темноты Таня, - пусть бы как человек пришел, да и за стол сел.

– Тань, так это он нам посуду подарил, - попыталась заступиться за Дыма завхоз.

– И таки шо? Че мы для него лишнего куска не найдем?!
– уже закрывая за собой дверь, спросила молодая женщина, явно не рассчитывая на ответ.

– А правда, почему он к нам в гости не придет?
– пожала плечами Эни.
– Поужинали бы, поговорили, вопросы прояснили, - девушка вынула что-то из кармана и развернула небольшой листок.
– Тут тех вопросов-то...

– И сколько?
– поинтересовался каким-то сдавленным голосом Гари.

– Немного, - Эни скользнула пальчиком по списку.
– Основных двенадцать и так, о всяких мелочах, еще десяток...

– Ну да, ну да, - прогнусавил Ло, разворачивая свой листочек. За ним под дружный хохот потянули свои записи все остальные ходоки, кроме, разумеется, аналитика, тот, имея фотографическую память, на бумажки не разменивался.

– Да, уважаемый Дым, заходите в гости, мы вас чаем угостим с пирогами, - все еще посмеиваясь, подытожил Ло.
– Но потом придется ответить на пару-тройку ... сотен вопросов.

– Не дождетесь!
– фыркнула темнота.
– Мне и так неплохо...

Со стола тихо исчез самовар и тарелка с последними плюшками.

Утром народ с интересом и некоторым недоумением рассматривал большую тарелку из-под плюшек, вернее, лежащие на ней вишни. Крупные, даже на вид сочные, сверкающие глянцевыми почти черными боками.