— Вадим не смог выполнить то, о чём договаривался с вами! Он не защитил город, и не смог бы его защитить! — продолжил Хререк.

Стало жарковато, я потянул ворот кольчуги вместе с поддоспешником, краем глаза косясь на потеющих в своих шубах знатных людей. В такой толпе проще простого сомлеть под палящим солнцем, а они стояли уже довольно долго. Возможно, Хререк специально мариновал их подольше, чтобы они, не раздумывая, приняли все его требования, лишь бы поскорее вернуться домой и испить прохладного кваску. Человек — существо слабое. И на его слабостях можно играть, как на рояле, если знать, куда нажимать.

— Приходи княжить и владеть нами и судить право! — на ломаном северном наречии выкрикнул кто-то из толпы.

То ли засланный казачок, то ли природный словенин, я так и не понял, потому что вся площадь вдруг загомонила, заспорила, закричала, словно переполошившаяся стая чаек. Одни кричали, что всё правильно, пусть Хререк княжит, другие кричали, что вовек тому не бывать, третьи пытались найти какой-нибудь компромисс, четвёртые пытались призвать к порядку всех остальных, пока не дошло до мордобоя. А могло ведь и дойти, я уже видел, как некоторые солидные мужи засучили рукава.

Однако Хререку оказалось достаточно поднять руку, чтобы вся эта толпа угомонилась, как школьники при виде строгого директора. Всё-таки князь обладал какой-то дьявольской харизмой, и я ему в этом, честно говоря, завидовал. Хотя я думаю, будь на его месте кто угодно другой из нашей армии, новгородцы бы просто проигнорировали призыв к тишине.

— Неволить вас я не стану, — сказал Хререк. — Вам здесь жить. И вам решать. Но коли призовёте меня, клянусь, править буду по справедливости. Не будет больше усобиц на вашей земле.

Каждый с лёгкостью мог бы продолжить реплику. А если не призовёте, моя армия спалит город дотла. Дипломатия с позиции силы, самая эффективная на свете. Добрым словом и пистолетом, как говорил Аль Капоне. И горожане сейчас заспорили снова, но уже без хватаний за грудки, угроз, засучивания рукавов и тому подобного. Сейчас они обсуждали деловое предложение.

Я уже не сомневался, что новгородцы сделают правильный выбор, другого выбора князь им не оставил. Уже сейчас те упрямцы, которые готовы были костьми лечь, но не допустить северянина на княжение, оказывались в меньшинстве. В конце концов, здесь было проще, чем в Йорвике, среди местных племён северяне не считались погаными язычниками. Словене, чудь, кривичи и все остальные сами считались для христиан погаными язычниками, а значит, с этой точки зрения никаких препятствий и быть не могло.

И что самое важное, чужеземец на княжеском престоле легко и изящно разрубал весь тот гордиев узел противоречий и конфликтов между местными вождями и племенами, для которых было бы зазорно подчиниться соседу или одному из своих. А теперь из-за моря пришёл чужеземный князь, северянин, доказавший свою силу. Не какой-то безродный авантюрист, не чей-то брат, сват или друг, а самый настоящий властитель с собственной армией. Да ещё и обещающий править по справедливости. Компромиссный вариант, устраивающий всех.

— Ряд заключим? — выкрикнул один из местных, дородный господин в высокой шапке.

Хререк степенно кивнул. Договор теперь осталось только облечь в форму, обсудить границы полномочий, хотя и даже самому недалёкому становилось ясно, что если князь пришёл сюда с оружием, то и полномочия потребует самые широкие. Здесь он будет диктовать условия, а не городские старшины.

Толпа шумела ещё какое-то время, бурно обсуждая детали. Мы терпеливо ждали, не забывая следить за порядком и выполнять свои обязанности. Зрелище зрелищем, а служба службой.

— А и быть посему! — из толпы выделился один из стариков. — Володей нами, княже! По ряду, по праву!

То есть, по договору и местным законам. Хререк снова кивнул, и я заметил, как на его лице мелькнула тень хищной улыбки. Князь-таки добился своего.

Мы остались в Новгороде. Возвращаться в Ладогу нам было ни к чему, хотя некоторые команды, получив свою долю от Хререка, погрузились на корабли и ушли, ровно как и некоторые местные, несогласные с результатами прямых демократических выборов. Разве что норманны ушли на север, а словене ушли на юг.

И если сперва я думал, что Хререк закроется в крепости, наращивая военную силу, то быстро понял, что ошибся, деятельная натура князя не давала ему сидеть на месте ни одной лишней минуты.

Он обходил дома местных старейшин, знакомился со всеми лично, решал какие-то их мелкие проблемы, узнавал, что нужно новгородским купцам. Успел уже за несколько недель урегулировать пару стародавних конфликтов, завоевать уважение большинства новгородцев и показать себя во всей красе. Энергии в нём было столько, что любой другой на его месте свалился бы от истощения.