Надо так надо. Пусть дадут помыться, выспаться, поесть, и я готова выслушать их условия, потому что в данный момент я себя скорее предметом ощущала, чем живым человеком. Эдакий плюшевый мишка, в голове которого опилки. Вата сковала разум, ватой стала моя кровь. Слабость была такой, что я удивлялась, как еще могу дышать.

Улица ощутилась холодом, услышалась шумом.

Меня посадили в повозку, устроили к себе на колени, заключив в кольцо рук. Глаза аж защипало... Нет, нельзя меня так баловать, я же в истерику свалюсь.

Вздохнула, завозилась, не открывая глаз.

— Тише, — успокоили меня, заверив: — Все будет хорошо, обещаю.

И я поверила. Еще не до конца. Еще сомневаясь, но уже чувствуя тепло в сердце. Сильные мужчины — моя слабость.

— Без подписи на бумаге не выпустили, — пожаловался принц, вваливаясь в повозку. — Как она? — спросил с тревогой.

— Сложно сказать, я не целитель, но сердце бьется слабо.

— Ничего-ничего, — заверил всех Далмар, — подлечим. Главное — жива. Рольц, ты знаешь, зачем она стражей оставила?

— Без понятия, — ответил младший принц. — Я вообще не знал, что они у нее есть.

Понятно. Для подавляющего большинства мой плетеный браслет — просто браслет.

Повозка качнулась, покатила.

И я наконец поверила, что тюрьма осталась позади. Вздохнула глубже — воздух свободы особенно сладок, и вдруг дернулась из объятий князя.

— Тсс, — попытался он удержать меня.

— Тыгдлар, — прошептала я, чувствуя, как от слез становятся мокрыми щеки, — осталась там. Бабуля. Я должна ее вытащить.

— Тихо, тихо. — Стальная Суровость ласково погладил меня по голове, не позволив сползти с его колен.

— Рольц, — позвал его высочество.

— Понял уже, — недовольно ответил белый, явно желая остаться с нами. Стукнул в стенку повозки. — Останови.

— Заодно выясни, как ее содержали в тюрьме, — попросил князь, добавив: — Не нравится мне ее состояние.

*Глюкоза «Невеста».

Организм взял отпуск, практически впав в анабиоз. Я спала. Просыпалась, ела с закрытыми глазами, посещала туалетную комнату, доползала до кровати и снова отрубалась. Жизнь запоминалась проблесками. Белоснежная ванна, три служанки, мягкий халат, вкусно пахнущий крем, который с причитаниями втирали в мои огрубевшие руки. Ложка у рта с чем–то жидким и ласковый голос со стальными нотками, уговаривающий меня поесть. Забавный целитель, называвший меня лапочкой и милашечкой. Тихий разговор у кровати, смутно пробивающийся сквозь сон.

– Что с ней?

– Целитель говорит истощение. Физически она в порядке – подземники неплохо подлечили, но тюрьма чуть не добила. Ее посчитали обычным магом, еще и эти стражи на запястье, вот и не стали снимать ограничители. Только вместо магии кандалы питались ее жизненными силами.

– Она восстановится?

– Надеюсь. Ты, главное, будь рядом, не оставляй ее надолго. Я тут почитал все, что нашел о магах жизни. Они в состоянии и раны исцелять, но главная их ценность в том, что они могут вернуть мертвого из-за грани. Оживить. Но есть условие – маг должен захотеть это сделать сам. Так что будь рядом, улыбайся чаще, ты же можешь быть милым, я знаю. Постарайся ради себя самого.

– Предлагаешь, мне поселиться во дворце? В ее покоях? Здесь только одна кровать.

– Вот на ней ты и будешь спать! И ни слова о репутации. Твоя жизнь важнее, да и пора бы жениться, так что присмотрись – перед тобой настоящий бриллиант. Умная, сильная, красивая, еще и с редким даром.

– У нее жених есть. Твой брат.

– Этот ребенок вбил себе в голову, что должен жениться, после того как они провели вместе почти десять дней. Он же из Чистой сотни, которым и приближаться к женщинам нельзя, не то что разговаривать наедине, а тут представляешь десять дней в одной комнате, – его высочество аж хрюкнул от избытка чувств, – у них там и ведро общее вместо туалета было. Ну и свои байки он травил, не переставая. Ты бы видел его лицо, когда он признавался – красный был точно бурак. Словом, он нашел единственный выход из неловкой ситуации – жениться. Мол, они стали так близки, что только брак их спасет. Но я уверен, этот мальчишка ей не пара. Той, которая смогла взять ответственность за семью, не нужен балагур и весельчак.

–А я, значит, нужен? – в голосе князя явственно слышались сомнения.

– А у тебя единственный шанс выжить – стать нужным, чтобы она захотела тебя спасти.

– Ну спасибо, друг.

– Я же ради тебя стараюсь, Дарье, – с укором произнес высочество. – Неужели ты думаешь, я смогу выпустить мага жизни из-под присмотра? Чтобы ее захватили выжившие отступники и придумали очередной план для оживления своего мертвого короля?! Ты в курсе, сколько стран они перерыли в поисках нужного мага? Ко всем известным прорицателям обращались. Но мага жизни сложно отличить от обычного целителя. Единственное условие – это всегда женщина. Однако женщин полно и среди целителей, так что отступники потратили тридцать лет на поиски, но в итоге призвали мага из другого мира.

– Ты уверен?

– Я говорил с Тыгдлар. Упрямая старуха. Еле смог убедить рассказать хоть что-то. Похоже, отступники заручились поддержкой кого-то из божеств. Не удивлюсь, если платой стали ритуальные жертвоприношения.

– Тыгдлар еще во дворце?

– Нет, ушла к себе. Монеты я велел вернуть. Она все о каких-то пропавших детях говорила, так что я попросил Рольца разобраться. Не хочу привлекать к этому делу чужих. Тать пока не говори, не будем волновать.

– Ты не думал о том, что случится, когда она узнает, кто именно отдал приказ ее убить?