Дожилась! Собираюсь перед веревкой и плющом унижаться. Ладно, не унижаться, а доказывать, что я чего-то стою.

Пункт второй: заранее обговорить их невмешательство в личную жизнь. Иначе… вон к рыцарям на перевоспитание отправлю. Пусть там свои правила устанавливают.

Пункт третий…

– Эй, ты там не спишь?

Поспишь тут с такими мыслями!

– Они уже окно собрались атаковать. Мы-то ничего, но стекло может не выдержать.

Что?!

Я подскочила. Ухватилась за Дарье, пережидая приступ головокружения.

– Кто атаковать? – собственный голос напоминал встревоженное карканье, в горле пересохло и жутко хотелось пить.

– Эти… из дворца… – были бы у веревки плечи, она бы ими обязательно пожала, мол, мелочь какая-то… не стоит внимания.

– А почему они через дверь не войдут? – спросила осторожно, укладываясь обратно на Дарье. Похоже, я сегодня только голову мыслями напрягать могу, да и то с трудом.

– Так мы щит поставили, чтоб не мешали.

Угу. Чтоб детей делать не мешали. Потому и на кровать переложили. Для удобства.

Я представила ломящегося в дверь принца и застонала. Его высочество наверняка решил, что мы тут Дарье уже расчленили, вряд ли ему пришла в голову иная причина блокировки комнаты.

– Щит снять, – рявкнуть не получилась, но я постаралась придать голосу строгость, – иначе… – запнулась, придумывая, чтобы такое сделать, – в розовый покрашу. Обоих.

В комнате воцарилась озадаченная тишина. Стражи переваривали мою угрозу. Это мы еще до блесток и бантиков не дошли.

А потом что-то с оглушительным грохотом рухнуло в гостиной, подозреваю, дверь. Гомон десятков голосом накатил цунами и стих, повинуясь чьему-то приказу.

Я с испугом замерла, представляя, как в спальню врывается местный спецназ, а я тут… а мы тут… Еще и стражи. Они же спецназ порвут. Волкодавы недоделанные.

– Никого не трогать, ясно! – прошипела еле слышно, и веревка сдулась, перестав напоминать встопорщенный ершик. – Никого не убивать без приказа!

Надо брать власть в свои руки. Мои же стражи, моя ответственность.

– Гм, – смущенно провозгласили от порога.

Знаю, мы с князем несколько прогрессивно решили продемонстрировать наши отношения. Точнее не мы, а стражи.

– Тать, тебе не холодно?

Его высочество. Я ощутила, как стремительно краснею.

– Одеяло? – надо мной наклонились с провокационной улыбкой. Гм, по местным взглядам я, наверное, голая. В одной ночнушке-то. Стесняться не стала, смело столкнулась со взглядом наследника престола и поняла, что в лагере желающих покачать колыбель прибавление. Принц же принялся нежно укрывать нас вдвоем с Дарье одеялом, еще и края подоткнул сводник!

Логично, что перспективная и верная короне семья нуждается в продолжении рода. Веревке-то плевать на законнорожденность, а вот корона станет требовать официального брака. Мы с Дарье как-то не успели обсудить наличие у него наследников, как и пассий. Впрочем, если и были претендентки на князя, веревка быстро отобьет у них желание на что-либо претендовать.

Пункт третий: никого не убивать без прямой угрозы моей жизни.

Нужно озаботиться уставом для стражей.

– Пить ей надо дать.

Я повернула голову, чтобы встретиться с изучающим взглядом незнакомого мне старика. Небольшая бородка, совершенно лысая голова, морщинистое лицо со следами прошлых битв, самый внушительный проходил над ухом, добавьте к этому хищный взгляд – и полное впечатление: бывалый бандит с большой дороги, пребывающий ныне на пенсии. Белые одежды не оставляли сомнений в принадлежности гостя к рыцарям. Вкупе с плавными движениями и посохом, выглядевшим как оружие, у меня сложилось четкое ощущение, что у стражей появился серьезный конкурент.

Вот кто поможет с уставом – у белых пунктик по регламенту.

– А вы, уважаемые, — это уже к стражам, – могли бы лучше о своей хозяйке заботиться.

Веревка оскорбленно промолчала.

Его высочество поспешил за водой. В гостиной, судя по осторожным звукам, топталась маленькая армия, так что воду достали быстро.

– Кто же так выкладывается? – отечески укорил меня старик. Он отобрал стакан у высочества и, приподняв мою голову, принялся поить. – Нельзя так работать, еще и без страховки. Тебе учиться надо, девочка.

Угу. Еще стражей воспитывать. И с Дарье разбираться. И решать, что делать дальше и куда идти.

Я пила жадно, словно последний раз в жизни. Объективно, лечение князя далось мне тяжелее всего.

– Слышал, ты называешь себя Тать. Я магистр Вензаль, можешь звать меня господин магистр или магистр Вензаль.

Ого! Сам магистр? Я помнила рассказы Рольца о главе ордена. Их можно было свести к восклицательным знакам, восторженным вздохам и закатыванию глаз. Рольц до фанатизма обожал своего магистра, можно сказать – любил чистой и преданной любовью. И сейчас глядя на старика, ощущая идущую от него ауру власти вкупе со взглядом профессионального убийцы, я Рольца в чем-то понимала. Магистр был самураем этого мира. Ему хватило трех минут, чтобы я начала его уважать.