Шрифт:
– Здесь вы можете помолиться, - сказал служитель и вышел, оставив меня одну.
Какое-то время я просто стояла, привыкая к тишине, к непривычным запахам и разглядывая проступающие из темноты блестящие светильники, которыми был щедро завешан потолок. Потом зажгла свечи, выстроив из них стену огня между мной и статуей, добавила тлеющие кубики чего-то спрессованного в масло. И начала говорить. О себе, о Тыгдлар, о битве, отступниках, о том, как эти люди устали от войны. Что скоро сцепятся части Города. Не важно, кто с кем – зеленые с белыми или синими, но снова пойдет грызня. Что поселившемуся здесь демону нужна кровь, а нам нужна защита.
Не знаю, в какой момент я поняла, что не одна. Просто полыхнули светильники под потолком и в воздухе разлился сильный аромат благовоний. Нам дали добро на подпольную явку.
Я достала лист бумаги, быстро написала короткое послание и отдала веревке.
– Постарайся доставить так, чтобы тебя не убили и не засекли, и умоляю, никого не убей по дороге. Я буду ждать ответ здесь.
Пока ждала, успела выговориться: монологом, на русском, не стесняясь в выражениях и невзирая на титулы. Полегчало.
Ответ магистра был короче моего. Завтра меня ожидали здесь в полночь. Пароль, правда, указан не был – магистр не знал о славянском шкафе, но мы с ним разберемся и без него.
Глава 18
Князь задумчиво размешивал сахарный сироп в чае. Широм во дворце не подчевали, мол, напиток бедноты и зря. Мне лично хвойный и бодрящий шир нравился больше бледной немощи с парой, плавающей в ней цветочных лепестков.
– Скажи, Тать, у тебя личные враги здесь остались? – вкрадчиво поинтересовался Дарье, глянув так, что у меня сердце екнуло. – Какие-то незавершенные дела?
– Всего лишь убить его величество и занять трон, - попыталась пошутить я, но князь юмора не оценил.
– Тать, - он укоризненно покачал головой, - я могу защитить тебя от всего, но для этого ты должна мне доверять.
В первую очередь меня надо защитить от самой себя. Это дома у нас полно стопоров: друзья, коллеги, соседи, интернет в конце концов. Это там могут сказать: «Ты с ума сошла, Тань, такое творить!». А тут рядом почти всемогущая, готовая на все, веревка и никого мудрого, чтобы напомнить о здравости собственного рассудка. Я словно супергерой получивший силу и осознавший, что могу все, ну почти все. Развращает, знаете ли.
– Доверие должно быть взаимным, - намекнула я.
– Спрашивай, - откинулся на спинку стула Дарье, - я отвечаю на три твоих вопроса, ты рассказываешь, куда ходила ночью из дворца. И скажу сразу, в следующий раз ты можешь покинуть покои, не вырубая моих людей. Тебя не станут останавливать.
Так стража у покоев дело рук жениха? Похоже, мы не всех заметили, раз о моей отлучке стало известно. Вот как, спрашивается, незаметно к магистру улизнуть? Без вовлечения князя в эту историю. Здесь пока достаточно и одной мишени – меня.
– Давай, я отложу вопросы на потом, не могу сейчас придумать ничего стоящего, а твои любимые блюда спрошу сама у повара в особняке.
Его сиятельство попытался соотнести уровень секретности с любимыми блюдами – он явно ожидал нечто более интимного, но пытать мужчину за завтраком о количестве любовниц мне не хотелось. Это ж целый день ходить, кипя от нереализованной ревности, ибо женщины явно остались в прошлом. Князь, в моем представлении, выглядел скалой, о которую могли разбиться любые чувства, зато если он полюбит сам…
– Что касается моей отлучки, прости, не могу сказать. Это личное.
Знаю, что совершаю глупость. Но врать, глядя, в глаза Дарье у меня не получалось.
– За детей она ходила молиться, - громко проворчали у меня над ухом, макнули кончик хвоста в чашку, задумчиво поболтали и передернулись, точно отраву попробовали. Я с облегчением отставила чашку в сторону.
– За каких детей? – переспросил растеряно Дарье.
– За будущих! – рявкнула, рассвирепев от недогадливости мужчины, страж. – О которых вы еще и думать не начали! Спите и то раздельно!
Дарье медленно заливался румянцем. Прелесть, какая. Суровый генерал и мой нежный мужчина. Так и хочется затискать.
Но веревка! Теперь за меня еще и вещать будет. Не страж, а кладезь талантов.
– Я сама разберусь, - весомо сказала радетельницы продолжения рода, стаскивая поганку со стола. Похоже, у нас назрел воспитательный разговор.
– Прости, пожалуйста, - мило улыбнулась Дарье, - кое-кто мечтает о роли воспитательницы.
Дарье нервно стиснул чашку. Судя по его виду, он не представлял бывшую убийцу и орудие отступников в роли воспитательницы своих детей. Ничего, у него будет время смириться.