Я представился и вкратце изложил нашу с сестрой проблему, наблюдая, как хмурится мадам-букет. Она бегло просмотрела наши документы, но когда увидела дарственную от лица датской короны, то даже слегка обомлела.

— Михаил Юрьевич, — уже более официально обратилась она ко мне, — провести и зафиксировать обмен я могу, но вот смена статуса земель не в моей власти. Я могу подать прошение от вашего имени, но рассмотрение подобных вопросов происходит не чаще раза в месяц лично императором.

— Вы о чём? — не совсем понял я разъяснений чиновницы.

— Я о том, что земли Земельно-Удавовых и участки в Причерноморье я могу зарегистрировать, как вотчинные наследуемые земли, без ограничений на дальнейшие действия с ними: продажа, обмен и прочее. А вот Абрау относится к поместному землевладению, которое выдавалось за личную службу государю. Потому поместье и не пустили с молотка, когда род Виноградовых захирел, а передали обратно в императорский фонд до востребования.

— Сударыня, а что вы сможете сказать о статусе родовых земель Комариных?

Мадам-букет молчала на этот раз довольно долго, вынимая и раскрывая справочники со старыми законами, выискивая карты и сличая их, сравнивая выписки разных годов и цокая языком.

— Михаил Юрьевич, я работаю на этом месте без малого двадцать пять лет. Некоторые из этих карт и сводов законов я знаю наизусть, но ещё ни разу я не тратила столько времени на поиски, — она утёрла платком пот со лба и продолжила. — Я не могу быть уверена, и, скорее всего, это какая-то ошибка, но в самом старом уложении ваши земли отмечены как нейтральная буферная зона, запрещённая к проживанию и к притязаниям на неё со стороны любого государства. Другими словами, это суверенная земля или независимый анклав внутри государства.

Соображать пришлось быстро. Нацепив на лицо наиболее очаровательную улыбку из собственного небогатого ассортимента, я произнёс:

— Сударыня, вы совершенно правы, это какая-то ошибка. Видимо, кто-то из законотворцев или архивариусов утратил дополнения или изменения к какому-то документу из цепочки. Благодарю вас за столь глубокую и профессиональную консультацию. Я рад, что нам с сестрой улыбнулась судьба, направив наши стопы именно к вам!

Морщинки на лице чиновницы разглаживались. Она несмело улыбнулась, а уж к концу моего водопада лести и вовсе сияла звездой.

— Мы полностью согласны с озвученными вами статусами земель Земельно-Удавовых и в Причерноморье и просим зарегистрировать обмен с присвоением статуса вотчин. По землям Абрау мы, пожалуй, пока оставим всё как есть.

Чиновница удовлетворённо кивнула и вернула мне неправомочную дарственную на замок и виноградники вокруг. Теперь наш запрос находился полностью в её компетенции.

— Тогда прошу вас через недельку подойти за зарегистрированными документами, — уже полностью вернувшись в свою бюрократическую стихию, сообщила мадам-букет.

«Дорогая, создай мне ледяную розу, чтобы не растаяла и не увяла», — попросил я по кровной связи сестру.

Та лишь подняла бровь в удивлении, но через пару секунд в руку мне вложила ледяное творение её стихии.

— Сударыня, — я осторожно склонился к чиновнице, — творение маэстро Попугаева, несомненно, неповторимо, но такая уникальная женщина, как вы, заслуживает гораздо большего, — я передал через стол ледяной цветок, столь искусный и столь прекрасный, будто он был сотворён не из воды, а выточен из бриллианта.

Женщина, как заворожённая, следила за приближением неординарного подарка.

— Она не растает? — хриплым голосом уточнила чиновница.

— Нет.

Удерживая в ладонях цветок, женщина с трудом смогла оторвать от него взгляд.

— Приходите завтра, Михаил Юрьевич, — видно было, что слова даются ей с трудом. — Всё будет готово.

«Это же взятка и подкуп, нет?» — спросила у меня Кирана по кровной связи, не решаясь задавать подобные вопросы вслух.

«Нет, это лесть и обаяние, подкреплённые приятными жестами!» — делано возмутился я, идя под ручку с сестрой. — Ты, сестрица, могла бы заставлять мужчин действовать, как нужно тебе одним взглядом, взмахом ресниц, смутным обещанием благодарности и признательности, но ты игнорируешь извечное женское оружие!'

«В первую очередь, я — охотница, и лишь потом — женщина!» — фыркнула Кирана, сформировав магией снежок и бросив его мне за шиворот. Я поднял температуру тела и испарил снег. Не получив ожидаемой реакции, сестра показал мне язык. — Зануда!'