– Присаживайтесь.

Я без скромности устроился в кресле во главе стола, а Жора сделал вид, что не услышал и застыл рядом верным стражем. Бросив взгляд на мрачного сынка Князева, я невольно заметил, что одна его рука в черной перчатке. Сразу акцентировал внимание на том, что она в каком-то неестественном положении, будто там вместо кисти протез.

Это где ж так прищемило бычка? Неужели наказание от папаши, за то, что тот без его ведома помогал сестренке?

– Что-нибудь выпьете? – постно поинтересовался Вересов.

Я встретился с его глазами и прямо объявил:

– Оставим эту фальшивую вежливость, Александр Юрьевич. Я уделил вам время, но оно ограничено. Так воспользуйтесь им грамотно.

Он оказался солидарен с моим мнением.

– Хорошо. К делу, так к делу. – Сложив руки в замок, Вересов резонно заметил: – Думаю, ты и сам догадываешься, что могло заставить меня организовать встречу с сыном человека, который напрямую виновен в моей инвалидности.

Я прищурил взгляд. Он подбирал слова, чтобы не накалить ситуацию, но все равно едва сдерживался. Стало окончательно ясно, что именно этого пострадавшего дядю как-то упоминала Эльза. И насколько я помнил – лично к нему претензий со стороны Астаховых не было. Просто мужик оказался не в том месте и не в то время.

– Полагаю, разговор пойдет о вашей племяннице, – благосклонно озвучил я.

Александр кивнул.

– Да. Мне нужна Эльза.

– Тогда советую встать в очередь, – бесстрастно выдал я. – В последнее время она пользуется большой популярностью.

Вересов не оценил моей иронии. Нервно потер ладони и заговорил серьезным тоном:

– Знаешь, почему я встретился с тобой, а не с твоим отцом? Не потому что девочка находится у тебя. Я считаю, что ты – другой, Вадим Николаевич.

Я изогнул бровь и не сдержал холодной усмешки.

– Заблуждения до добра не доведут, Александр Юрьевич. Если я в чем-то и отличаюсь от отца, это вовсе не значит, что со мной легче договориться, – предостерегающе сообщил я. – И с чего вы взяли, что малышка Эльза вообще жива?!

Он взял небольшую паузу и признал:

– Мне неизвестно, что с ней сейчас. Но кое о чем я все же осведомлен, – многозначительно добавил Александр. – В семье Астаховых раскол. А это могло произойти только по исключительной причине! Значит, Эльза жива. И она у тебя. Значит, я не заблуждаюсь и с тобой не зря сейчас разговариваю.

Я потер подбородок, который с некоторых пор покрывала борода.

– Любопытно, – сухо произнес и снова глянул на отпрыска Князева. А парень изменился. Умнее стал, сдержаннее. Либо же ему это просто сейчас выгодно. – Что конкретно вы от меня хотите?

– Я хочу сделать тебе предложение, – в лоб озвучил Вересов. – Когда Назар пришел в твой дом за своей дочерью – ты запрашивал его новый бизнес взамен. Я могу дать тебе больше. Готовое перспективное дело. Ты убьешь сразу трех зайцев: получишь компенсацию, наладишь отношения с отцом и снимешь с себя ответственность, которая бременем легла на твои плечи!

Моя голова медленно качнулась. Он серьезно считал, что видит меня насквозь или как минимум раскрыл все мотивы. Но я решил подыграть.

– Какой заманчивый расклад. И сколько же малышка Эльза проживет, стоит ей выйти за пределы моего дома?

На лице дядюшки внезапно проявилось что-то такое… Навроде облегчения. Но трудно было понять, с чем это связано.

– Она проживет столько, сколько Богу будет угодно, – уверил он, настырно посмотрев мне в глаза. – Даже если ценой моей жизни. Я даю слово, что сделаю все, чтобы ее защитить!

– Откуда такая уверенность, что у вас получится?

– Потому что мы ее семья! – внезапно вклинился сын Князева железным тоном.

Но я лишь наградил его равнодушным, недооценивающим взглядом.

За столом на некоторое время воцарилась тишина. Первым ее нарушил Вересов, наверняка решив, что на меня стоит надавить.

– В общем, я предлагаю тебе подумать. И дать мне ответ…

– Мне не нужно думать, – отрезал я, бесцеремонно перебив его. – Мой ответ: нет.

Дядя с племянником зависли и переглянулись.

– Ты сейчас серьезно собрался цену набивать, Астахов?! – процедил второй.

На что я невозмутимо ответил:

– Дело не в цене, парень. Просто твоя сестра останется у меня. Без вариантов.

Вересов шумно задышал и хмуро уставился на свои руки.

– Вадим Николаевич, – обратился он, начиная краснеть от повышенного давления. – Я прошу по-хорошему, без всяких условий – отпустить ее! Зачем тебе моя племянница? Разве она мало настрадалась?! Дай, в конце концов, девочке возможность вздохнуть с облегчением и жить дальше!